Реквием по братве
Шрифт:
— Шайтан их всех возьми! — ярился Каха, носясь по ореховому кабинету, как по клетке. — Город тьмы и червей. Хамида просил, Абрамыча просил, все бегают, ищут, а как найти? Как можно разыскать одного человека на вонючей помойке, среди червей?
— Найти можно, — Тагир наблюдал за буйным гостем из угла. — Была бы зацепка.
— Какая зацепка? — прорычал Каха. — Фамилия есть, адрес есть, самого человека нету. Где он? Может, в подвале сидит? Покажи мне этот подвал.
Когда Каха зацикливался на майоре-невидимке, отвлечь его от этой темы было
— Ты уверен, что он живой? Он же знает, что ты его ищешь. Может, сдох от страха? С ними это бывает.
Каха прекратил бег, внимательно поглядел на сородича, словно ища подвоха. И вдруг сказал такое, что озадачило Тагира:
— Нет, он сам по себе не сдохнет. Да я не хочу его убивать. Я хочу с ним поговорить.
— О чем, брат? О чем ты будешь говорить с поганцем?
— Ты не все знаешь… Он два раза подарил мне жизнь. А я не отдарился. За ним остался выстрел. Пусть стрельнет.
Тагир смущенно сморгнул.
— Брат, ты разве ищешь смерти?
— Не смерти, справедливости. Никто не должен сказать, что Каха не вернул долг.
— Понимаю, — удрученно заметил Тагир, хотя на самом деле понимал еще меньше, чем до этого разговора. — Майор показал себя благородным существом — и это тебя удивило. Он русский?
— Да, русский.
— Значит, здесь какая-то ошибка, — улыбнулся Тагир. — Животные не бывают благородными. Они верно служат или кусают хозяина за руку. По-другому не может быть. Поговори с любым рабом, они все одинаковые.
Каха опустился в кресло и горестно поник. Он-явно выдохся. Трехдневная беготня по мертвому, призрачному городу высосала из него живые соки. Тагир открыл бутылку красной «хванчкары», любимого напитка Кахи. Пробормотал сочувственно:
— Остынь, абрек… Если угодно Аллаху, рано или поздно найдешь своего майора… Давай вернемся к нашему делу.
— Давай, — согласился Каха, но по лицу его было видно, что мыслями он далеко.
Тагир сообщил, что навел необходимые справки и готов уже сегодня перевести деньги на счет, который оставил Каха. Всеми формальностями займется контора. Через две недели груз прибудет по месту назначения. Каха немного приободрился.
— Ты хороший человек, Тагир. Сам знаешь, Кавказ без оружия, как волк без зубов. Деньги получишь обратно. Не сразу, но получишь.
— Конечно, получу, — усмехнулся Тагир. — У меня есть еще маленькая просьба…
— Все, что хочешь, бек, — Каха картинно прижал руку к груди.
— Дальше я сам буду заниматься поставками. Пусть никто не мешает.
Эквадор насупился.
— Не доверяешь нашим людям?
— Почему не доверяю? Твои братья и мои братья. Это честнейшие, благороднейшие джигиты, но ведь они все передрались. Наша свара на руку гяурам. Иногда мы сами вредим себе больше, чем русские нам вредят. У русских не осталось сил, они вымирают и только тявкают. Зато мы сами кусаем друг друга за ляжки.
Каха задумался, потом сказал:
— Ты мудрый, ата. Никто тебе не помешает. Кто будет мешать, пожалеет об этом. Но немного придется делиться. Мне ничего не надо, но кое-кто захочет получить свою долю. Трудно будет отказать.
— Я хочу только одного, — отозвался Тагир, — чтобы оружие стреляло по врагам.
Туманный ответ вполне удовлетворил Каху, и он стал прощаться, так и не притронувшись к вину. Тагир проводил его до машины — черного БМВ с московскими номерами. В машине сидел незнакомый Тагиру водитель.
— Где остановился, брат? — спросил Тагир.
— У друзей, — Каха прятал глаза — очень странно! Возможно, он умнее, чем думал о нем Тагир.
— Скоро ли возвращаешься в горы?
— Завтра… Сегодня заскочу в пару мест. Там видели человека, похожего на майора. Правда, давно. Прошлым летом.
— Удачи тебе, абрек… Могу ли еще как-нибудь услужить?
— Ничего не надо, спасибо. На днях дам о себе знать.
Обнялись, прижались друг к другу щеками — и Каха канул в круговорот Москвы. Искать свою пропажу.
Возвращаясь в офис, наткнулся на смущенного Королька. Бывший мент, завидя хозяина, юркнул за конторку, но Тагир величественно поманил его пальцем.
— Скажи, Королек, почему ты здесь? Я же тебя послал за девушкой. Чтобы приглядел.
Королек потупился, чуть ли не покраснел.
— Осечка вышла, хозяин.
— Какой осечка, не пойму тебя?
— Соскочила плотвичка.
— Как соскочила? Шутишь, что ли?
— Никак нет, — мент фальшиво лыбился. — Чудно вышло. Сел на хвост — у нее светлая «скорпия», отличная тачка, — никакой подлянки не ожидал, девка же молодая, а она на светофоре оторвалась.
— Как оторвалась? Ты очумел, Славик?
— Сам не пойму. Перекресток пустой, она на красный и ломанула. Я за ней — там грузовик выкатился. Пока объезжал, куда-то в переулок нырнула. Как ящерица, честное слово.
Тагир глядел на мента задумчиво, и под его тяжелым взглядом приземистый капитан еще уменьшился в размере.
— Скажи, Королек, за что тебе деньги плачу? Может, не надо платить? Может, задаром поработаешь?
— Виноват, хозяин. Кто же мог подумать?..
— Тебе думать не надо, за тебя другие думают… У тебя в том месяце тоже была осечка, помнишь?
— В тот раз меня Купол подставил.
— Тогда скажи, она тебя засекла или просто так убежала?
Мент вздохнул с облегчением, распрямился: вроде миновал барский гнев.
— Навряд ли, Тагир Ганидович. Нет, не могла засечь. Я нормально держал дистанцию, через три машины… Нет, не могла. Соплюшка совсем, куда ей.
— Давай так решим, Славик, — ласково заметил Тагир. — Ты человек бывалый, служишь уже год, законы знаешь. Еще раз осечка — и секир башка. Чтобы после не обижался.
Мент побледнел, но ответил по-прежнему смиренно: