Реквием по империи

Удовиченко Диана Донатовна

Но моим мечтам не суждено было сбыться. Откуда-то из-за спины вывернулся Копыл и потащил меня в покои принцессы. На пороге он откланялся и убежал. Дарианна была в комнате одна. При виде меня ее лицо просияло. Потом она вдруг ни с того ни с сего разрыдалась и бросилась мне на шею.

— О, Рик! Я так испугалась за тебя!

— Тише, тише, — я гладил волосы девушки, шепча всякую успокаивающую чепуху, — все хорошо, не плачь, милая…

— Рик, — всхлипнула Дарианна, — ведь ты мог погибнуть. Как же я без тебя? Ты так нужен мне, Рик!

Принцесса

впилась мне в губы неистовым поцелуем, под целительным действием которого странный приступ равнодушия, сковавший мое сердце, отступил. Когда девушка оторвалась от меня, я печально произнес:

— Погиб Александриус.

— Какое счастье! — Дарианна снова расплакалась. — Какое счастье, что не ты, Рик!

Такая реакция показалась мне немного… неправильной, что ли, но я списал ее на волнение принцессы. Она же, успокоившись и вытерев слезы, воскликнула:

— Ты весь вымок!

Схватившись за висевший на стене связующий амулет, Дарианна вызвала слуг. Как только они появились на пороге, принцесса приказала:

— Горячую ванну и сухую одежду для барона. Потом легкий ужин. Все в мои покои.

Лакеи со всех ног кинулись исполнять повеление госпожи.

— Милая, — я попытался образумить озаботившуюся моим здоровьем девушку, — мне лучше принять ванну и переодеться в своей комнате.

— Почему? — удивилась Дарианна.

— Потому что мы нарушаем правила приличия, — терпеливо пояснил я.

Моя красавица пренебрежительно фыркнула:

— Рик, я уже нарушила огромное количество правил, норм и традиций, а собираюсь нарушить еще больше. Так что мою репутацию уже ничто не испортит и не спасет. Главное, свято соблюдать законы империи, все остальное совершенно никому не интересно. К тому же, я не хочу тебя отпускать. У нас на сегодня осталось еще одно дело. Самое важное.

Пришлось смириться. Когда я, оттершись от слизи и переодевшись, вышел из ванной комнаты, Дарианна уже сидела за накрытым столом. Слуг девушка отпустила, мы были в покоях одни. Она подала мне бокал вина:

— Выпей, дорогой. За нас.

— За нас, — эхом отозвался я, салютуя бокалом.

— Скажи мне, Рик, только честно, спросила принцесса, подкладывая мне в тарелку мяса, — я не кажусь тебе излишне… жесткой или безжалостной? Или, может быть, лживой?

Я замялся, не зная, что ответить. С одной стороны, конечно, я заметил, как изменилась Дарианна, когда решила бороться за власть. А уж о случае с Галианной я и вообще не знал, что думать. С другой стороны, я понимал, что политика не делается в белых перчатках. И признавал мужество, самоотверженность принцессы.

— Да, так я и знала, — вздохнула девушка, — ты считаешь меня бессердечным чудовищем…

— Что ты, милая! Ну, какое же ты чудовище? Ты — моя прекрасная, умная и славная флори.

— Ты правда так думаешь? — личико Дарианны осветилось очаровательной улыбкой. — Спасибо тебе. Но если вдруг мои поступки все же вызовут у тебя другие мысли, помни, Рик: я делаю это ради своего народа. Ради империи… И ради нас с тобой, — совсем тихо добавила она.

Вилка с наколотым на нее аппетитным куском ветчины застыла в воздухе, я же уставился на принцессу, пораженный ее откровенностью.

— Ты любишь меня? — спросила она.

— Да! — выпалил я, и задери меня Хайнира, если при этом я хоть капельку лукавил!

— Я тоже люблю тебя, Рик, — глядя мне прямо в глаза, вымолвила Дарианна, — но сейчас не время любви. Сейчас — время войны. Войны за наше с тобой будущее. И мы должны выстоять. Чтобы быть вместе всю жизнь. Ты поможешь мне?

— Помогу.

— Тогда… — вздохнула девушка, — нам нужно идти в тронный зал. Копыл ждет нас.

В зале Дарианна уселась на трон, я же опять занял место по правую руку от нее. Принцесса кивнула Вадиусу, тот громко хлопнул в ладоши, дверь распахнулась, пропуская гвардейцев, которые вели принца Келдина. Его высочество выглядел, прямо скажем, не авантажно. Плохо прочесанные космы, некогда бывшие ухоженными локонами, обрамляли бледное испуганное лицо. Помятый костюм из голубого шелка мешком свисал с похудевшего тельца. Заливаясь слезами и спотыкаясь на каждом шагу, принц медленно брел по ковровой дорожке. Дарианна оглядела брата с плохо скрываемым отвращением и холодно произнесла:

— Здравствуй.

— Дари, — жалобно прохныкал Келдин, — почему меня держат под арестом?

— Скажи спасибо, что во дворце, а не в Счастливом местечке, — отрезала принцесса.

— Но за что?! — взвыл его высочество.

— За что? Ну, давай посчитаем. Предательство собственной семьи, преступный сговор с врагом империи чародеем Вериллием Фламиером, развал страны… достаточно или продолжим? Ты все еще удивляешься, что я приказала взять тебя под арест, Кел?

— Но это незаконно!

— Вспомнил про закон… Можешь добиваться справедливости, но учти: маги, армия и народ на моей стороне. — Принцесса выдержала эффектную паузу, затем, словно размышляя вслух, добавила: — Или все же отправить его в Счастливое местечко?…

— Только не это, Дари! — завизжал Келдин, рухнув на колени. — Только не тюрьма!

Размазывая по щекам слезы вперемешку с краской, он пополз к ступенькам трона, совершенно по-бабьи причитая:

— Не нужно, не нужно, я не виноват, он заставил меня! Я не хотел! Рик, сладкий мой, скажи ей хоть ты! Я не хочу в Счастливое местечко!

Брезгливо наблюдая за мучениями Келдина, я думал: а сильна Дарианна! Только сегодня села на трон, и вот уже второй человек падает перед ней на колени. Ее брат между тем добрался до ступеней и принялся на четвереньках карабкаться вверх, порываясь облобызать туфлю принцессы.

— Вот ведь забавно! — весело удивилась ее высочество, проворно отдергивая изящную ножку, — мы рождены одной матерью и от одного отца! Встань уже, Кел. Ты согласен отказаться от регентства?

— Да! — захлебнулся принц.