Реквием по любви. Грехи отцов
Шрифт:
Орать как полоумный Макар перестал сразу. Но черта с два испугался! Наоборот. Весь ощетинился, подобрался, готовый отразить любое нападение или самостоятельно ринуться в атаку. Борзый угрожающе оскалился, с превосходством осматривая оппонента.
— Хорошенько подумай, Макар. Годы-то свое берут. Не справишься.
— Слушай сюда, ох*евший папенькин сынок! — брызнул ядовитой слюной «гостеприимный хозяин». — Решил, тебе все можно, раз старшие крышуют? Нет! За сей произвол ответишь, псина! Это же… бл*дь, додуматься нужно! Сука!
Дмитрий
— Перед кем отвечу? Перед старшими? Им плевать на твою судьбу. Разве что Прокурор жуть как соскучился… по другу сердечному… к Пескарю переметнувшемуся! Или перед тобой? Окстись! Ты – крыса, Макар. Перед тебе подобными не отчитываются.
Нужно отдать должное, обелить себя мужчина не пытался. Ни разу! Как и оправдаться. Может, в глубине души и раскаивался о содеянном, но вида уж точно не подавал. Лишь неопределенно пожал плечами, тем самым скупо констатируя факт. Вся его напряженная поза будто бы «кричала» – да, предал! Да, это был я. Нет, не жалею – в тот момент решение казалось верным.
— Пусть так! — выдал совершенно другой интонацией. Интонацией человека, уставшего от жизни. — Судьбу задним числом не перепишешь и поправки не внесешь. Поздно. А вот ты… ты зря моими чувствами играешь. Жди ответочку. На святое, мразота, посягнул, подкладывая под меня эту девку!
— Да не осталось в тебе ничего святого! — внешне Борзый выглядел спокойным. Отчасти скучающим. Но внутри… вулкан бурлил. Инстинкт самосохранения просто ревел, вынуждая быть начеку. Следить за каждым движением противника. — О святости не думал, когда драл ЭТУ ДЕВКУ несколько часов без отдыха? В твоем-то возрасте – и такой голод. Марину свою на ее месте представлял наверняка? Да? Ну, так лады! Этого я и добивался. Кайфанул же, верно? По сути, ты меня сейчас поблагодарить должен за такой босяцкий подгон.
— Совсем ох*ел? — взревел Зарутский, сверкая его совершенно безумными, налившимися кровью глазами. — Я ж тебя… на лоскуты…
— Как Черчилля, что ли? — гоготнул, прерывая несостоявшуюся угрозу. — Дьявол! Прекращай. Даже звучит смешно!
Дмитрий внимательно просканировал собеседника.
Макар выглядел взбешенным и… растерянным. Действительно растерянным. Словно терял контроль над ситуацией и ничего не мог с этим поделать. Гневно сплюнув, мужчина поинтересовался:
— Из Толи ты отбивную сделал?
— Он мое тронул!
— А ты, щенок, мое тронул!
— Ну так все. Один-один. В расчете, стало быть.
Зарутский поперхнулся, таращась на него как на чумного:
— Ты… Бл*дь! Откуда в тебе столько наглости и… борзоты?
— Без понятия, — отмахнулся. — В детстве матушка дихлофосом травить пробовала – не помогло, как видишь!
Пауза. Судорожный вздох. А затем тихое и горькое признание:
— Сука! Какой Аркашка все же счастливый. Самый счастливый
Почувствовав резкую смену его настроения, Дмитрий заметил:
— Счастье в нашем мире вещь дорогостоящая. И по зубам не каждому. Если обмен любезностями завершен, присаживайся! Разговор имеется.
Скривившись, мужчина ругнулся вновь. Однако спустя пару секунд плюхнулся во второе кресло. И хвала всем святым, так как Дмитрия уже накрывало от зашкаливающего в крови адреналина, и идея выбить информацию силой казалась не столь первобытной.
— Знаешь, почему ты все еще жив?
Теперь хохотнул Макар.
— Да уж догадываюсь! Раз так заморочился, чтобы меня выманить…
— Что среди наших гниль разрастается в образе жирной крысы, мы худо-бедно сообразили, — взгляд глаза в глаза. Не моргая. — Что пескаревский он и с тобой на равных, тоже выяснили. Самая малость осталась – имя узнать! И как нельзя кстати – ты его знаешь. И скажешь!
От веселья на лице Зарутского не осталось и следа.
— Глупец! Все, что тебе известно… все на грани смерти. Совет хочешь?
— Обойдусь, — нетерпеливо рыкнул. — Кто он?
Отрицательный кивок головой:
— Нет. Хоть пытай, хоть убивай. Знаю, что умеешь.
— Думаешь, я столь ограничен в вариантах?
— Думаю, не стоит совать свой нос туда, куда собака х*й не совала!
Похомов осуждающе поцокал языком:
— Не западло тебе под ним ходить? Под Гариком. Никогда не задумывался, что он мог отдать приказ убрать твою зазнобу?
Макар дернулся всем телом. Взгляд наполнился безграничной яростью:
— Что за намеки? Есть конкретная информация, или так… языком мелешь?
Отвечать Дмитрий не спешил. Достал сигарету и задымил.
Смачно затянулся. Потом еще раз.
— Времени мало. По-хорошему не хочешь, пойдем другим путем.
— Ответь! Что ты знаешь?
— Что знаю, говоришь? — выпустил струйку дыма в потолок. — Наверняка знаю, чем Гарик так крепко держит тебя за яйца.
Мужчина не произнес ни звука, да только побледнел страшно.
Кусок мела, ни дать ни взять!
— Придумывать велосипед не стану – воспользуюсь проторенной Пескарем дорожкой. Пораскинул я тут мозгами… Скажи-ка, а кем тебе приходится… дочь Марины Черчесовой, Лиза? Рыжая девка, которую я трахал время от времени.
Черты его лица заострились. На скулах заиграли желваки.
Однако мужчина упрямо хранил молчание. Но Борзый и так знал, что тот ответит. Макар тешил себя иллюзией отцовства многие годы.
Искренне, безоговорочно верил, что малышка от него.
Просто родилась недоношенной. Всего-то! Подобная мысль и толкнула бедолагу на предательство. И сейчас Дмитрий собирался ему подыграть.
Хочет быть отцом? За*бись! Пусть будет!
— Вот, — протянул Зарутскому запасной телефон, предварительно включив заготовленную заранее видеозапись, — привет тебе передает!