Реквием по любви. Грехи отцов
Шрифт:
Оттуда и собственнические объятия.
И конфискация Похомовской футболки.
— Я поверила тебе! — внезапно Лиза накинулась на Кирилла, обезумев от злости. Вкладывая в удар всю свою обиду. Все бушующее в душе отчаяние. Взяла и стремительно впечатала кулаки в его грудь. — Считала тебя другим! Надеялась, что… хотя бы в память о моей… О НАШЕЙ МАТЕРИ ты будешь на моей стороне!
Защищаться он даже не планировал.
Просто терпел и пытался достучаться до ее сознания.
— Я не на чьей стороне, милая!
— Тогда почему? Почему ты согласился на…
— Потому что я очень многим обязан твоей семье! Слишком многим! И пробил час платить по счетам!
— То есть да? Да? Ты намерен подчиниться?
— Как же ты не понимаешь, у меня нет выбора!
— Зато у меня он есть!
Не чувствуя земли под ногами, Лиза выбежала на улицу.
Прямо босиком, ибо про существование обуви в тот момент не думала. Острые камни, впивающиеся в ее нежные ступни, не отрезвляли в должной мере. Лиза их элементарно не ощущала. Она неслась к своему дяде, злая будто тысяча чертей.
— Я скорее сдохну! — закричала он, гневно сметая со стола кружку с его горячим ароматным чаем. Та разлетелась вдребезги от соприкосновения с деревянными половицами. Огненная жидкость щедро опалила кожу ее ног. Однако девушка даже не поморщилась. — Ты кем себя возомнил, «родственник года»? Тебя не было в моей жизни двадцать лет! Двадцать! А теперь ты появляешься и считаешь себя вправе распоряжаться мной как вещью? Думаешь, я правда позволю тебе решать, кого мне любить, с кем мне дружить и с кем мне спать? И не мечтай! Но вполне могу решить кое-что за тебя! Забирай-ка моего «женишка» и проваливай отсюда к чертовой матери! Вместе со всей своей «придворной» свитой!
Лиза уже ничего не видела перед собой. Виной тому слезы, градом стекающие по ее щекам, да мандраж, от которого она дрожала всем телом.
От обиды душа кровоточила. Наизнанку выворачивалась.
Тишина воцарилась ошеломляющая.
Очевидно, от подобной выходки охренели все присутствующие.
Абсолютно и бесповоротно.
Плевать!
Однако, вопреки ожиданиям, Прокурор оставался невозмутим.
Проявляя чудеса выдержки, он аккуратно отряхнул свой дорогущий костюм от остатков чая и спокойно резюмировал:
— Я так понимаю, с Кириллом ты уже познакомилась?
— Не только! — яростно, в одно касание стерев с лица соленую влагу, Лиза с вызовом уставилась на родственника, будучи как никогда уверена в правоте собственных действий. — Еще в двух словах обозначила свою позицию относительно ваших «грандиозных» планов и послала его прямо на…
— Я понял, — осадили ее строго. — Не выражайся мне тут!
Пожалуй, впервые за все время знакомства с дядюшкой она не испугалась.
Ни тона его властного. Ни взгляда сурового.
А причиной тому являлся ее муж.
Нет,
Просто встал у Лизы за спиной и легонько поцеловал в макушку.
Просто обозначил свое присутствие.
Просто окутал своей аурой. Напитал энергетикой. Придал храбрости.
— Мне кажется, или ты действительно выметаться не планируешь? – устало поинтересовалась Лиза.
Прокурор одобрительно кивнул:
— Правильно кажется! Я не для того возвращался…
Не выдержав напряжения, она зашлась в приступе истерического хохота.
— А для чего ты возвращался? — вновь на эмоциях повысила голос. — Для чего? Чтобы превратить меня – свою единственную племянницу – в разменную монету для ваших «божественных» клановых игр?!
— Я здесь как раз для того, чтобы оградить тебя от них!
— Ты лжешь!
— Следи за языком. Мое терпение не безгранично!
— Сам следи! — огрызнулась она, стискивая пальцы в кулаки. — А я достаточно молчала!
От напускного спокойствия дяди Борине осталось и следа. Тяжело дыша, и зыркая на нее тяжелым разгневанным взглядом, он таки поднялся на ноги.
Выпрямился во весь свой могучий рост и теперь возвышался над ней огромной глыбой, заставляя ее чувствовать себя жалкой беспомощной букашкой у его ног.
— Лиза? — спокойно. Вкрадчиво. С затаенным бешенством в голосе. — Не вынуждай меня идти на крайние меры!
Крайние? Крайние, черт подери?
То есть до этого они были еще и не крайние!
Она буквально задохнулась от возмущения.
— И что ты сделаешь? — прорычала не своим голосом, теряя всяческую связь с реальностью. — Накажешь меня? Ударишь? Так вперед! Давай, покажи мне свою любовь и заботу в полной мере. Без прикрас! Хочу увидеть наконец-то твое истинное лицо!
Секундная пауза, и страшный рев Прокурора эхом разнесся по двору:
— Да за кого ты меня принимаешь, в конце-то концов? Рот закрой и задумайся над моими словами хоть на гребаную секунду! Я – твоя семья! Твоя кровь! Я никогда не подниму на тебя руку, хоть ты и заслуживаешь приличной порки! Никогда не причиню вреда. Все мои действия обусловлены исключительно заботой о твоем будущем и направлены на твою защиту!
Нет! Она слышала это уже десятки раз.
Лиза рьяно замотала головой, выражая внутренний протест.
Подобно маленькому ребенку прикрыла ладонями уши и крепко зажмурилась. Сердце больно ныло в груди. Слезы душили.
Поддавшись эмоциональному порыву, в клочья разрывающему сознание, она закричала… что было мочи:
— Тогда сделай милость: защити меня от самого себя!
И вновь тишина. Мерзкая. Оглушающая.
И вновь голос дяди, звучащий словно приговор:
— Смирись! От меня тебя не защитит никто. Это наша карма!