Реквием по любви. Грехи отцов

Сладкова Людмила Викторовна

— С какой радости-то? — с особым дружелюбием отозвался ее муж. — Чем заслужили?

— Фига себе! Мы, так-то, сестру замуж выдали!

— То есть даже ты знал? — не выдержала Соня, насупившись.

— Ага! — расплылся друг в ослепительной улыбке. — Нам с Викой еще вчера Пашка все рассказал...

Предвосхищая новую волну возмущений, Лиза выпалила, обращаясь к дяде:

— Мы с Соней не хотим сидеть дома во время ваших… переговоров. Лучше прогуляемся и заодно встретим Гордеева. Дорога в поселке одна – в любом случае не разминемся.

—

Добро! — озвучил дядя Боря, попутно кивая кому-то из своих людей.

Без лишних слов к ним направилась парочка амбалов из личной охраны Прокурора. Те самые, которые так страстно желали переломать кости Дмитрию чуть ранее. Кровь в венах забурлила с новой силой, превращаясь в голимый кипяток.

— Убери от меня своих церберов! — нетерпеливо прорычала Лиза, с ненавистью разглядывая мужчин. — Мы хотим пообщаться наедине.

Дядюшка остался непреклонным:

— Наедине общаться будете в стенах родного дома! — сурово отчеканил Прокурор. — Все остальное время – только под присмотром.

— Да что со мной может случиться? У Димы же здесь повсюду камеры понатыканы. Мы будем как на ладони!

Она запоздало сообразила, что определенно сболтнула лишнего.

Зато дядюшка громко загоготал, явно довольный ее разговорчивостью.

— Вот оно, значит, как?

Осуждающе качая головой, Дмитрий сокрушенно произнес:

— Жена, с тобой в разведку – вообще не вариант!

— Извини…

Впервые за утро непосредственно к ней обратился Аркадий Михайлович:

— Не желаешь дядиных церберов, бери моих! Не упрямься, дочка. Нам, старикам, так будет спокойнее.

Первой мыслью было – ослышалась. Не мог же он и впрямь назвать ее дочерью! Не веря собственным ушам, Лиза затравленно уставилась на Похома. Там, в спокойной непроницаемой глубине его темных глаз, было лишь безоговорочное принятие. Признание ее неотъемлемой частью его семьи. Семьи Похомовых. Она с трудом понимала, что улыбается ему.

Искренне и открыто. И тем не менее…

— Хорошо! – смиренно кивнула.
– Мы возьмем с собой Даню и Матвея.

— Нет! — резко осадил ее Дмитрий. — Матвей останется.

— Почему? — удивленно отозвался последний.

— Во-первых, не хрен таскаться всюду за моей женой! — разъяснили ему с предельной четкостью. — А во-вторых, ты нужен мне здесь!

— Не страшно, Аркадий Михайлович, — воодушевленно встрепенулся Данила. — Я справлюсь и сам. Если позволите, конечно…

Глава 47

Лиза не знала, как Соне это удавалось, но она не умолкала всю дорогу.

Ни на секунду. Возмущения, угрозы и протесты извергались из нее безудержным нескончаемым фонтаном. Нет. Скорее гейзером. Диким.

И таким же необузданным, как она сама. На ее красноречии не сказывался даже тот факт, что находились они сейчас далеко не одни. Что буквально по пятам за ними следовали три здоровенных мужика, обладающих отменным слухом и следящих за каждым их движением. Бросив мимолетный

взгляд через плечо, дабы убедиться в «чужом» присутствии, Лиза обреченно вздохнула. Тотальный контроль, будь он неладен. Так уж вышло, что их не отпустили в сопровождении одного Верещагина. Решив перестраховаться, дядя Боря дал ему в помощь надежного человека из своей личной охраны. Для пущей надежности к ним присоединился и начальник службы безопасности Аркадия Михайловича. Первый мужчина представился Григорием и особым дружелюбием не отличался. Он вообще молчал.

А последнего Лиза знала, как Валентина Кузнецова – человека серьезного, но весьма и весьма приветливого. Вот и сейчас, перехватив ее смущенный взгляд, он ободряюще улыбнулся и шутливо подмигнул ей в ответ.

Просто улыбка. Ничего более. Но на душе от нее внезапно стало чуточку легче. Спокойнее. Светлее. Делая над собой усилие, Лиза попыталась расслабиться. Хоть самую малость. Хоть на крохотный миг. И в этот самый момент недовольный голос Сони вернул ее к реальности:

— Скажи, ну разве я не права?

Признаться, что последние несколько минут совершенно не слушала подругу, и обидеть этим ее еще сильнее Лиза не могла.

А потому буркнула машинально первое, что на ум пришло:

— Конечно, права!

— Тогда поговори с ним! — с нотками мольбы в голосе заканючила Алмазова. — Пожалуйста. Может, он хоть тебя послушает! Может… одумается?

Замявшись на секунду, Лиза уточнила, осторожно подбирая слова:

— Кто… послушает?

— Что значит «кто»? — раздраженно фыркнула Соня. — Человек, возомнивший себя вершителем судеб! Извини, но после сегодняшнего назвать его отцом у меня язык не поворачивается. Просто уму непостижимо! Он правда думает, что может распоряжаться мной, как вещью? Что я безропотно подчинюсь его воле, брошу любимого мужчину и уеду? Черт знает куда? Черт знает на сколько? И… прости, Рыжик, но… черт знает с кем? Серьезно?

Лиза невольно улыбнулась. Уж кто-кто, а она знала наверняка, что это маловероятно. Соня и «безропотно» – понятия несовместимые. Абсолютно.

— Ну ничего! — продолжала возмущаться Алмазова, ускорив шаг, сама того не замечая. — Сейчас приедет Гордеев, и мы…

Она резко остановилась, умолкнув прямо на середине фразы. А после уставилась на Лизу повлажневшим взглядом. Ее губы заметно задрожали.

— Погоди! — тихий чувственный шепот. Горький. Отчаянный. — Погоди!

— В чем дело? Тебе плохо?

Отрицательное покачивание головой, и все такое же тихое:

— Как я могла упустить из вида… отец ведь ясно сказал, что…

— Что?

— Ты уезжаешь? — глаза Сони наполнились слезами. — Уезжаешь?

Тошнота подкатила к горлу. В собственных глазах защипало.

В голове было столько разных мыслей. Столько правильных слов.

Но… чем сильнее ускорялся ее пульс, тем меньше их оставалось.

В итоге, превозмогая неловкость, Лиза проскрипела чужим голосом:

— Так нужно!