Реквием по победителям
Шрифт:
Как только губернатор закончил торжественную речь, Логан нацелился на стойку со спиртными напитками и почти добрался до цели, как был перехвачен профессором Кроули из столичного университета.
— Ах, Логан, какая удача! — воскликнул профессор, цепляя Логана под локоть. — Именно с вами я и хотел поговорить!
Логан профессора недолюбливал, причем дело там было даже не в самом профессоре. Этот высохший старичок с жидкими и абсолютно седыми волосами, суетливый и не способный усидеть на одном месте, был почти абсолютным антиподом Логана
Это больше всего и раздражало.
— Я поговорю с вами, профессор, — пообещал Логан. — Как только чего-нибудь выпью.
— С удовольствием составлю вам компанию.
Усилиями Логана они протолкались к барной стойке. Профессор ухватил себе бокал мартини с оливкой, а Логан взял стакан и бутылку виски. Вечер обещал быть долгим.
Они выбрались из толпы, и профессор снова ухватил Логана за руку, словно боялся, что тот может куда-то исчезнуть прямо посреди зала. Он был не так уж далек от истины.
Логан на буксире дотащил старичка до балкона, поставил бутылку на широкие перила и влил в себя первую порцию алкоголя.
— Итак, я вас слушаю, — объявил Логан. — О чем вы хотели со мной побеседовать?
— Судя по произнесенной им речи, губернатор уже принял решение о нашем участии в планируемой экспедиции, — сказал Кроули.
— Судя по произнесенной им речи, он также принял решение о начале своей избирательной компании, — хмыкнул Логан и процитировал. — "Впервые мы можем смотреть в будущее не с неуверенностью, а с надеждой, и даже с небольшой толикой уверенности". Мне бы эту уверенность, хотя бы небольшую толику.
— Вы за него не голосовали? — поинтересовался Кроули.
— Разумеется, нет.
— А вообще ходили на выборы?
— Мне кажется, в тот день я был чем-то занят.
— Вы не верите в демократию?
— Отчего ж, верю, — сказал Логан.
— Демократия работает, — убежденно сказал Кроули. — Может быть, с перебоями, может быть, не всегда так, как нам бы того хотелось, но она работает. Это не совершенная система, но она явно лучше прочих других.
— Я по складу, скорее, человек военный, — сказал Логан. — Мне это не близко.
— И какой государственный строй вы бы тогда предпочли? — вопросил Кроули. — Монархию? Может быть, диктатуру?
— Когда я читаю протоколы заседаний нашего парламента, я порою жалею, что у нас не диктатура, — сказал Логан. — И рука моя тянется к бластеру или плазмотрону.
— Вы считаете, что парламент — это не место для дискуссий?
— Для дискуссий, может быть, и подходящее, — согласился Логан. — Но это не самое идеальное место для принятия решений.
— Неужели решения не должны обсуждаться?
— Профессионалами, — сказал Логан. — А не выборными демагогами.
— О да, я помню эту прямоту, — сказал Кроули. — И я тоже скажу вам прямо. Мне не нравятся системы, при которых вся полнота власти сосредоточена в руках одного человека, пусть это даже очень хороший человек. Только демократия может предоставить необходимую систему сдержек и противовесов, чтобы избежать опасного для общества перекоса.
— А мне не нравится система, при которой скорость прохождения решений зависит от словоохотливости пары сотен людей, которые зачастую озабочены не общей пользой, а тем, выберут ли их на следующий срок.
— Но это ведь критично только в военное время, или в другой кризисной ситуации, — возразил Кроули. — В тех случаях, когда от скорости принятия решений зависят человеческие жизни. Да, я согласен, что ликвидацией кризисов должны заниматься кризисные комитеты, состоящие из профессионалов. Но в спокойное мирное время узкие специалисты, а я надеюсь, вы согласитесь с доводом о том, что военные тоже являются узкими специалистами, государством управлять не должны.
— Вот в этом наше с вами главное расхождение, — заметил Логан. — Вы считаете, что сейчас мы живем в мирном и спокойном времени. А я так не считаю.
— Мы сейчас ни с кем не воюем, — напомнил Кроули.
— Но время-то все равно не спокойное, — сказал Логан.
Из большого зала, в котором проходил прием, на балкон вели широкие арочные двери, и сейчас все они были открыты. Разговаривая с профессором, Логан все время наблюдал за тем, кто происходит внутри особняка. Судя по реакции толпы, синий… черт с ним, гедд, на публике пока не появлялся.
Логан не сомневался, что заметит это появление по нездоровому оживлению среди гостей, и это не говоря уже о том факте, что самый низкорослый гедд на голову выше среднестатистического человека, и затеряться он может только в толпе баскетболистов. И то если пригнется.
— Война была ужасной трагедией для обоих наших народов, — говорил тем временем Кроули. — Но теперь она осталась в прошлом, а мы должны смотреть в будущее, не забывая о тех уроках, которые преподала нам история.
— Похоже, главный урок так никто и не выучил, — сказал Логан.
— Мы больше не враги, — возразил Кроули.
— Да, — сказал Логан. — Вот об этом я и говорю.
— Разве вы не считаете, что мы можем многому друг у друга научиться? — поинтересовался Кроули. — И что сейчас любое знание может оказаться критически важным?
— Честно говоря, я просто не понимаю, как можно разыгрывать вариант "все будет прощено и забыто", — сказал Логан. — Я не понял бы этого и через тысячу лет, и тем более, я не понимаю этого сейчас.
— Просто вы до сих пор смотрите в прошлое, — сказал Кроули.
— Не обязательно все время смотреть в прошлое. Достаточно его не забывать.
— Видимо, в этом вопросе мы никогда не согласимся.
— Почему же, — сказал Логан. — Вы еще вполне можете передумать.
— Это весьма интересный спор, но, собственно, я хотел поговорить с вами не об этом, — профессор отпил мартини, держа бокал за высокую ножку.