Реквием. Книга первая Инициация
Шрифт:
Сержант ДПС по фамилии Свинцов А. С. пожелал нам счастливой дороги и, лихо развернувшись, покатил обратно.
Какое-то время ехали молча, лишь Аннабель и Наталья Ивановна вели свои женские разговоры о том, какой майонез лучше подходит для заправки салата.
— Возомнил из себя правителя России, мудак, — выругался Семенов, игнорируя возмущение жены, что при женщинах не ругаются. — Весь такой холеный, ему город на блюдечке преподнесли, а он мнит себя Спасителем.
Подполковник еще минут пять изливал душу, но поддержки не получил. Мы уже ехали от развилки почти час, с
Снег начался, когда мы миновали указатель на Юрцево — вначале это была мелкая сечка, но с каждой минутой превращалась в увесистые хлопья. В отличие от снега в Одинцово в первые дни после войны, этот снегопад практически не отличался от обычного цветом снега. Но размер хлопьев поражал — это были гигантские хлопья, они налипали на щетки стеклоочистителя. Уровень радиации не повысился, дозиметр показывал 0.40 микрозиверта, давая возможность дышать без респираторов.
Когда мы доехали до населенного пункта Фильчаково, решили остановиться и переждать снегопад. С неба сыпало так густо огромными хлопьями, что щетки не справлялись.
— Съедем с трассы, — я показал на Фильчаково, около десятка домов у кромки леса выглядели безмятежно и мирно. Но не это привлекло мое внимание — огромный крытый ангар с настежь распахнутыми воротами так и звал укрыться в нем от непогоды. Подъехав к ангару, дав знак остальными ждать, я нырнул в темный проем с автоматом наизготовку. Внутри было пусто, только одинокий КамАЗ-самосвал привлекал внимание. Справа от входа была каморка с надписью «Посторонним вход воспрещен», оказавшаяся обычной каморкой охранника.На неприбранной кровати усиленно храпел мужчина лет пятидесяти в ватнике, шапке-ушанке и валенках.
Попытки его разбудить не увенчались успехом. В каморке стоял стойкий запах перегара, а полу валялись две пустые бутылки «Столичной».
— Подождем здесь, пока стихнет снегопад, — Ашот попросил у меня сигарету, хотя был некурящим. К нам присоединился Денис, компанией курить всегда интереснее. Девушки хлопотали с обедом, Ваня достал котелок и раскладывал костер, используя древесину поддонов, валявшихся в ангаре в огромном количестве. Крыша ангара в одном месте зияла отверстием с футбольный мяч, куда тянулся дымок костра.
Маша и Наталья Ивановна решили побаловать нас горяченьким — суп из риса с добавлением тушенки получился вкусный. Виталий Семенович вместе со мной просматривал маршрут, до конечной цели поездки оставалось около ста восьмидесяти километров.
— Нам придется переезжать через один из рукавов Оки? — спросил Семенов, оценив прочерченный мной маршрут. — Но я не вижу здесь мостов.
— Одиннадцатое февраля, Виталий Семенович, эти рукава скованы льдом, думаю, выдержат вес наших машин. В противном случае нам придется делать солидный крюк, — сложив, убрал карту в
— Готовимся к отбытию, — скомандовал Денис, выглянув наружу. — Не хватало еще ночь провести в пути.
Слова Семенова про отсутствие мостов меня все же насторожили. Порывшись в чемоданчике, вытащил кипу карт высокого разрешения, распечатанных с программы «Земля». Неужели нет другого, более короткого пути? И такая дорога нашлась — перед самым Гусь-Железным, вправо отходила дорога на поселок Погост. Из Погоста, не пересекая Оку, через ряд маленьких деревень можно было добраться до Брыкина Бора. Оставался всего один вопрос — проходима ли дорога через лес, ведь снегу навалило немало.
Середниково, Самойлиха, Дубровка, Подлесная — я отмечал пункты, которые мы проезжали, сверяя их с картой. Когда через два часа, миновав Левино-2, мы доехали до развилки, обратился к женщинам в машине:
— Поздравляю, мы уже в Рязанской области, въезжаем на Большое Рязанское кольцо.
Еще засветло удалось проехать Туму, довольно крупный поселок. Здесь людей было много, но светофоры и неоновые вывески не работали. Настроив рацию на волну деда для связи, попытался его вызвать, но в ответ был только треск и шипение.
До Гусь-Железный оставалось около тридцати километров, но сумерки надвигались с ужасающей быстротой. Съезд на Погост мы проморгали, занесенный снегом, он остался незамеченным. Только увидев трафарет с названием города, велел остановиться — надо было разворачиваться и ехать обратно.
Съезд пришлось искать с помощью фонаря, Семенов даже попытался возразить, указывая на ровное снежное покрывало:
— Олег, здесь не было машин давно, может, не будем рисковать?
— Так снегопад был и люди сейчас не ездят так, как раньше. Лучше проехать по грунтовой дороге через деревни, чем полагаться на крепость льда на реке.
Но страхи подполковника оказались напрасны — снегом было занесено лишь пара сотен метров, далее полотно было куда лучше. В Погост въехали уже в темноте, свет фар выловил из темноты несколько человеческих фигур у домов. Не останавливаясь, поехали по главной улице, следующим пунктом был ряд деревень — Степаново, Гиблицы, Дуброво, состоявшие из единственной улицы с десятком домов. К чести жителей, деревеньки производили приятное впечатление, снег был убран у всех дворов.
Грунтовая дорога петляла, то проходя по лесу, то вырываясь на открытые пространства. Еще пара деревень осталась по правой стороне от дороги.
— Мы хоть правильно едем? — в десятый раз спросил Семенов, вглядываясь в темноту. Увидев название Лубяники, я с облегчением вздохнул — следующим населенным пунктом был Брыкин Бор. Этот последний участок дороги оказался самым тяжелым, мне пришлось поменяться с Ашотом местами, чтобы «шишига» прокладывала путь в глубоком снегу. Дорога шла через лес, пару раз мы проезжали по льду, в таких местах снежный покров был минимальный.
— Куда едем, Сусанин? — дважды пошутил Ваня, крутя баранку. «Шишиге» тоже приходилось несладко, шутка ли, местами снег доходил до половины колесного диска.