Реквием. Книга первая Инициация
Шрифт:
— Такой страны больше нет, — как можно увереннее ответил на его вопрос. — Британия практически полностью ушла под воду, но и мы понесли огромные потери. Москвы, Питера больше нет, по столице враги отработали особенно сильно.
Около получаса мы провели, беседуя с жителями Селятино, подтянулись даже женщины из ближайших домов. Когда мы грузили припасы и вещи, не все поместилось в «шишигу» — в Додже был наполовину полный ящик с тушенкой, около двадцати банок. Глядя на небритые и исхудавшие лица, я почувствовал стыд. Открыв дверь, вытащил неполный ящик и протянул старшему местных со
— Вы, ребята, продержитесь немного, все должно наладиться.
Провожали нас дружно — сопроводили до Киевского шоссе, показали, где лучше въехать, чтобы попасть в следующий поселок. Доехав до Сырьевого, Семенов свернул направо к ЦКАДу, вернувшись на шоссе минут через пять. До следующей крупной развязки, пересечения с Каширским шоссе, было почти семьдесят километров, этот участок ЦКАД был наименее пустынный, если не считать пары маленьких поселков.
Снег здесь местами сдувался ветром, Семенов даже смог разогнаться до семидесяти километров, пока я не попросил сбросить скорость. В любой момент на снежной дороге можно допустить ошибку, а на этой трассе, ставшей для нас дорогой к жизни, ошибиться означало погибнуть.
Глава 9
Островок цивилизации
Дорога впереди была свободной, но на ней лежал толстый слой снега, не меньше десяти сантиметров. Периодически встречались машины, застывшие у обочины, а порой брошенные прямо посреди дороги. Снег облепил их, частично размывая, частично скрывая контуры. Следов от машин было мало, до нас здесь проехало максимум пара десятков, сформировав небольшую колею, по которой старался ехать Семенов.
Разговаривать не хотелось, дозиметр словно застыл на цифре 0.42 микрозиверта, давая свободно дышать и курить. Я заново прокручивал события последних лет, приведших к этой глобальной катастрофе.
Все началось с одного митинга в Киеве, случившегося более десяти лет назад. Произошла смена власти — одни это расценивали как переворот, вторые — как высшее проявление демократии. События развивались стремительно — Крым вернулся в состав России, на Донбассе образовались народные республики, объявленные Киевом сепаратистскими и преступными. В течении восьми лет ситуация «ни война, ни мир» держала в напряжении два братских народа. А потом все вышло из-под контроля — славяне схлестнулись между собой. Довольный англосаксонский мир потирал потные ладошки — у них получилось лучшее вложение средств, приведшее к взаимной ненависти.
Можно ли было все это предотвратить? Наверное, да, но история не знает сослагательного наклонения. Когда исход специальной военной операции был практически предрешен, на горизонте появились силы НАТО и случилось то, чего боялись больше всего — ядерная война. Во всей этой истории меня терзал один момент — я получил смс о ядерной атаке, и сирена прозвучала буквально за несколько секунд до взрыва в Красногорске. Почему предупреждение пришло так поздно? Была это преступная халатность или враг умудрился обойти наши системы ПВО? Почему практически сразу пропал интернет и перестали работать мобильники? Ведь невозможно всю сеть вывести из строя, тем более что на орбите есть спутники. Неужели спутники были выведены из строя?
Много раз вместе с парнями мы моделировали ситуацию, но связь и интернет какое-то время должны были работать. Или по радио не сказали всей правды и удар по России был нанесен куда сильнее?
Мы уже ехали около часа, сзади негромко переговаривались Аннабель и супруга подполковника. Мне было приятно, что у Семеновых начали налаживаться отношения с Денисом. Маша просто расцвела. Все это время ее угнетало данное обстоятельство. Да и Виталий Семенович оказался мужиком со стальными фаберже. Вспомнив, как он лихо отправил Картуза на тот свет, покосился на подполковника. Сидит за рулем спокойный и сосредоточенный, словно мы едем в уик-энд на шашлыки. Непростой мужик, непростой — первое впечатление, что он мягкий и пушистый, но жена не смеет слова против сказать.
— Олег, впереди что-то есть!
Вглядываюсь в темноту — словно отблески красного прямо по курсу.
— Сбавь скорость, — в сфере фар прочитал название населенного пункта — Молодежный. Сверяюсь по карте, пока Семенов, сбросив скорость до тридцати, продолжает держать курс на мигающий красный свет. Через километр — пересечение с Симферопольским шоссе, мы отъехали от Селятино примерно на сорок километров.
Красный свет становился ярче по мере нашего продвижения, мощный фонарь, вспыхнувший рядом с ним, буквально ослепил.
— Стой, — слегка проскользив по снегу, машина остановилась. Рядом с прожектором вспыхнули фары машины и послышался звук двигателя, направляющегося к нам.
— Очередная коммуна? — полувопросительно прокомментировал Семенов. Но я был не согласен. Кто будет устраивать коммуну посреди федеральной дороги на пересечении такой же значимой? Только бандиты или… додумать я не успел, потому что басовито пророкотал крупнокалиберный пулемет, заставляя распластаться на снегу.
— Бросить оружие, это военный патруль! — звук, усиленный мегафоном, мы услышали бы, наверное, и за километр от этого места. БТР остановился в десяти метрах — прожектор мешал смотреть, но я не сомневался, что пулемет держит нас под прицелом.
— Лежать, не шевелиться, — послышались шаги, и обутая в «берц» нога отшвырнула мой автомат.
— Кто такие? На каком основании оружие?
— Подполковник УВД Одинцово Семенов Виталий Семенович. — послышался слева от меня голос, — Я достану удостоверение, медленно и без лишних движений.
Я видел только две ноги, попытку поднять голову пресекли самым наглым образом, вдавив голову в снег. Отплевываясь от радиоактивной снежной каши, мысленно пожелал гореть в аду незнакомцу, жалея, что оказался слишком лоялен к властям.
— Старший Лейтенант Погорелов, 28 гвардейская мотострелковая, товарищ подполковник, извините за грубый прием, время сами понимаете какое.
— Понимаю, у вас КПП на развязке? Кстати, обязательно моему товарищу лежать на снегу? Он же радиоактивный.
— Пусть встает, мы заметили у него автомат, малость переборщили.
«Берцы» протянул мне руку, а я, проигнорировав его жест, поднялся на ноги. Лейтенанту от силы было лет двадцать пять, наверное, только закончил училище. Трое в зимних камуфляжах выглядели постарше, автоматы были Калашниковы-105.