Религер. Последний довод
Шрифт:
Некоторое время над столом раздавались лишь звон посуды да довольное урчание Волкова.
Когда же официантка унесла пустую посуду, а на столе появился пузатый чайник и еще один бокал пива, Роман откинулся на спинку кожаного кресла и, иронично улыбаясь, спросил:
– По какому поводу был праздник?
Егор сверкнул единственным глазом, неопределенно пожал плечами:
– Тебе соврать или сам повод выдумаешь?
Ильин усмехнулся:
– Да ладно, чего ты. Просто выглядишь хреново.
– Ленин в мавзолее тоже не очень выглядит,
Он потянулся через стол, приоткрыл крышку чайника. Вдохнул влажный, густой пар, ароматным облаком поднявшийся вверх.
– Что за чай? – с подозрением покосился он на улыбающегося Романа.
– Пуэр.
– Кипяченым навозом воняет, – религер опустил крышку. – Ну, перейдем к разговорам серьезным да суровым. Как дела?
– Все в порядке, – утвердительно кивнул Роман. – Не переживай.
– Мне несвойственно переживать.
– За тобой слежки не было? – в свою очередь осведомился Ильин.
– Нет. Не думаю.
– А с помощью Искры?
– Я бы почувствовал, ты знаешь, – Волков склонил голову на бок, спросил в свою очередь пытливо. – А есть повод беспокоиться?
– Что-то у нас беседа по кругу пошла, – крякнул Ильин. – Повод беспокоиться есть всегда, Егор. Особенно нам. Новые религии плодятся как мокрицы под поленом. Видел сколько уличных проповедников? Проходу не дают! А сколько храмов и приходов строится? Я их уже различать перестаю, хотя повидал на своем веку превеликое множество.
– Зато без работы не останешься, – резонно заметил Егор. – Ты сейчас у кого?
– А, – отмахнулся Роман, наливая себе чай. От напитка, с тихим журчанием заполняющего белоснежную внутренность чашки, потянуло терпким травяным запахом. – У маринцев. Забавные ребята, но долго не протянут.
– Маринцы? Которые неоязычники?
– Они самые.
Роман ловко подцепил щипчиками два кусочка коричневого сахара, опустил в чашку. Спросил:
– Слышал, у вас с координатором несчастье?
– Повесился. Или повесили, – Волков облизал с губ пиво. – Пока не выяснили. Ничего не слышал про него в последнее время? Может быть, Поединки вел? Встречался с кем-то? Что-то необычное?
Ильин покачал головой:
– Нет, ничего не слышал. Но уточню, если нужно.
– Нужно.
Егор взглянул на часы. Похожие на осиные жала стрелки показывали двадцать минут четвертого. Прикинул оставленные на вечер дела. Не хотелось бы откладывать их на завтра. Вновь поднял взгляд на своего худого собеседника.
Роман Ильин являлся профессиональным сектантом, внедренным инсайдером. Он проникал в различные религиозные общины и коммуны, становился одним из верующих и раскапывал всю подноготную, до которой мог дотянуться. Источники финансирования, имена правящей верхушки, адреса Искр, планируемую сектами стратегию выживания и даже любимые приемы религеров – все это Роман вытаскивал на свет и нес Волкову. Некоторые конфессии выкладывали за голову этого информатора хорошие суммы. По следу Романа то и дело пытались идти наемные головорезы, ищейки конкурентов, обиженные религеры. Ильин, не без помощи Волкова, каждый раз выходил сухим из воды. И прятался на некоторое время, пережидая.
Пережидать Роман предпочитал в других сектах, мастерски меняя внешность.
А еще он когда-то был Искрой. И перестал быть таковым после Поединка с Егором.
Ильин подул на чай, пригубил. Блаженно зажмурился, причмокнул, ощущая вкус на языке.
Волков терпеливо отхлебнул пиво.
Наконец информатор открыл глаза, оценивающе причмокнул.
– Эй, эстет, – привлек его внимание щелчком пальцев Егор. – У меня время поджимает, давай уже к делу.
– Ну, – Роман подобрался, его лицо приобрело сосредоточенное выражение. – В прошлую пятницу видел религера тифонитов Язву возле храма бланцев. Сам знаешь, он из своего логова редко выползает, а тут средь бела дня нарисовался. Стоял, курил, бросался мусором в прихожан. Дал в морду вышедшему на крыльцо настоятелю храма. Приехали религеры бланцев и Язва поспешно скрылся.
– Язва в своем репертуаре, – усмехнулся Егор. – Секс, наркотики, рок-н-ролл?
Ильин пропустил мимо ушей риторический вопрос, продолжил:
– В основном, новости все больше по мелочам. Амонарии выкупили землю на Тенистой. Ходят слухи, что под новый филиал. Ордалианский священник сжег себя в знак протеста против закона об упрощенной регистрации сект исилитского толка.
– Это я слышал.
– Две Искры погибли в Поединках. Один мне неизвестный из гностиниан, вторую ты знал – Илия из бантийцев.
– Туда ей и дорога, бездушной стерве, – отсалютовал Волков. – Кто так постарался?
– В том-то и дело, что непонятно с кем были Поединки. Все молчат, никто не заявляет о победе.
– А какой смысл тогда был в Поединке?
Роман пожал плечами.
– Кабы знать. Кстати, о странном. Буквально вчера слышал от одного знакомого. Говорит, что в городе странная Искра завелась. Мол, видели возле городского сада парня, который силой Дара создавал сахарную вату и раздавал ее встречным детям.
Егор нахмурился и уставился на собеседника.
– Ты прикалываешься, я не пойму?
Ильин смутился, беспомощно развел руками.
– Ну, за что купил – за то продал. Сам просил собирать интересную информацию.
Волков пораженно вздернул брови.
– Но не детские же сказки, Рома!
Ильин промолчал, отпивая чай.
– Ладно, хрен с ним, не важно, – отмахнулся Егор. – Что-то еще?
– Собственно то, ради чего я тебя и позвал, – наконец перешел к цели разговора Ильин. – Ты в курсе, что Калина организовывает свою ячейку? Я, правда, пока не знаю, то ли она сама себя выставляет центральной Искрой, то ли где-то нашла человека со способностями, но факт фактом. Говорят, что регистрацию уже прошла. Для резиденции облюбовала себе место в старой школе на Лермонтова.