Реликтовая популяция. Книга 1
Шрифт:
С первого взгляда трудно было признать в появившемся монстре хопперсукса, произошедшего, по всей видимости, от бегемотов и собак. Он представлял собой некое извращённое создание, появление которого на свет не могло произойти, кроме как в результате целенаправленной селекции какого-то шутника-биолога или не вполне нормального учёного древних. Пропорции того и другого вида, от которых произошёл хопперсукс, исказились до гротескности. Толстые, одетые в броню, бегемотовы ноги заканчивались громадными собачьими лапами с длинными, что кинжалы, когтями. Потому-то это творение невесть кого не могло нормально ходить, а лишь ковыляло. Мощная передняя часть чуть вытянутой личины большой дыне образной головы прикрывалась фривольной белёсой чёлочкой, а широкие ноздри зияли в обрамлении длинных вислых усов. Шерсть росла клочьями на боках и груди и отдавала серебром. Бочкообразное длинное тело было прикрыто на груди и в пахе плотной синей тканью из невечного материала, а длинный безволосый хвост, что волочился по земле, украшал красный бантик, повязанный на самом кончике.
При том при всём хопперсукс не производил отталкивающего впечатления, но назвать его гармоничным или хотя бы сообразным было невозможно. Вернее всего он походил на беззлобную карикатуру, призванную не унижать или раздражать, а развлекать.
И вот это-то нелепое создание безраздельно, по всей вероятности, владело сознанием несчастных людей, управляло ими. Это оно заставило их окружить Свима и его команду и не выпускать из круга.
– О-о! Какой у нас сегодня удачный день! Какой прекрасный улов! – проговорило оно приятным грудным голосом. Нос у него задёргался, усы встопорщились. – Вы даже не знаете, как мы рады вашему приходу! Несказанно рады! Надеюсь, радость наша продлиться вечно!
В его возвышенной, какой-то неожиданной для невольных слушателей, тираде были искренние радость и доброжелательность, радушие, располагающее собеседника облегченно вздохнуть и расплыться в счастливой улыбке и ответить подобным же образом – радостно заявить о нечаянной встрече с такими милыми хозяевами… И только сознание попасться под его гипнотическое влияние через силу заставило Свима сдержаться в желании незамедлительно наговорить ему любезностей и раскрыть свои объятья.
Однако искушение было таким сокрушительным, что Свим сделал шаг вперёд и стал разводить руки для братанья. Его одёрнул К”ньец и, едва шевеля губами, предупредил:
– Бойся его! Это он виновник всему! И он не один…
У Свима, словно шоры спали с глаз. Он помотал головой, стряхивая наваждение, и посмотрел за пределы круга. Там, за первым уродливым хопперсуксом виднелись ещё не менее двух таких же существ. Их могло быть и больше, но проход в людской толпе не расширялся, и что там за ними творилось, не было видно.
Следующее действие Свима было совершенно вполне осознанно. Он шагнул навстречу существу и твердо, с жёсткими нотками в голосе, сказал:
– Что здесь, мутные звёзды, происходит? Почему эти люди не дают нам пройти? И почему они в таком состоянии? Поверьте, у нас нет времени здесь задерживаться. У нас свои дела и мы хотим продолжить свой путь!
Состоящая из сплошных складок личина существа оскалилась в чуткой улыбке, маленькие глазки совсем потонули под толстыми припухлыми веками.
– О-о! Не всё сразу, не всё сразу-у, – пропело существо, словно наслаждаясь звуками собственного голоса, к которому оно прислушалось, а, может быть, оно обрадовалось возможности вообще поговорить, потому как остальные люди, так и стояли неподвижными истуканами, не выражая никаких чувств. – Ах! Ответы, ответы, ответы… Как же, как же! Они, естественно, будут. Как не быть ответам? И вы всё узнаете. Как вам не узнать? Но!.. Всему своё время. К тому же вам теперь некуда торопиться. Да, да! Не-ку-да!.. Ведь сказано, кто торопится, тот мало живё-ё-т… Ха-ха! Хорошо сказано? Не думайте, что это моё, но хорошо сказано! Ах, как хорошо сказано!..
Существо и смеялось по-человечьи приятно, сочно, показывая в смехе самое главное, чем обладает любое разумное, – искренность. Искренность и добросердечность.
Оно почти всем неповоротливым с виду и в натуре телом повернулось. Люди, управляемые им, тут же оттеснились от него на несколько шагов. Существо посмотрело на своих соплеменников, таких же необычных и некультяпистых, как и оно, всем своим видом призывая их посмеяться вместе с собой. И они засмеялись, как от хорошей дружеской шутки. Их смех раскатисто переходил от одного к другому, так дети, играя, перебрасывают туда и сюда мяч.
Они наслаждались, нет, они упивались смехом.
– Ну, хватит! – прокричал Свим, чтобы пересилить звуки, издаваемые смеющимися монстрами. – Кто вы? И кто эти люди?
Чересчур развеселившиеся существа прекратили смех и с обиженным недоумением уставились на дурба.
– Ну вот, ну и во-о-от, – пропело первое из них красивым баритоном. – Вот мы, наконец, и добрались до официального знакомства. Вы даже не представляете, но мне очень и очень приятно будет вам сообщить, что с сего момента вы уже приняты в общество забывших себя и других… И дру-уги-и-их. А мы – учредители этого общества!.. Ха-ха-ха!..
Оно затряслось от шутки, смех, казалось, лучился каждой частичкой его карикатурного тела. К нему вновь присоединились соплеменники…
– Весельчаки, – заметил Ф”ент и вывалил язык.
– Весёлого мало, – пробормотал К”ньец, – Они же развлекаются сами по себе. А вы, люди, будьте настороже. Они могут на вас обрушиться в любой момент.
– А вас они могут? Как нас… людей? – спросил Свим с надеждой услышать отрицательный ответ.
– Кто знает, – уныло проговорил хопс. – Если здесь нет путров, то это не означает, что их нет в таком же состоянии в других местах. Об ином и думать не хочу.
Смех, наконец, закончился, существа утробно прокашлялись, словно выколачивали из себя остатки смеха, готовясь к серьёзному разговору.
По-видимому, так оно и было. То, что появилось первым, важно заявило:
– Мы – арнахи! – Существо помолчало, давая возможность запомнить название. – Мы – вечные! – И опять помолчало. – И этим всё сказано! Но! Но-о… Потому мы и арнахи, что мы вечные… Потому мы и вечные, что арнахи! И о нас никто ничего не знает! И даже не подозревает о нашем существовании! И… Никогда не узнает! Вот!
Арнахи? Каждый из команды Свима прокручивал в своей памяти название, ища что-либо похожее на это слово, и не находил. Как будто бы очень простое слово, но за ним ничего не стояло, и слышали они его впервые.
Не повышая голоса и сдерживая охватившее его бешенство, Свим проговорил:
– Ты прав. Мы не знаем арнахов. И не слышали о вас… И были рады с вами познакомиться. Всё это так. Однако у нас есть свои неотложные дела и нам надо идти.
Его слова обрадовали арнаха.
– О-о! Какая учтивость! Каков слог! Давно я не общался с подобной учтивостью… Однако! Учтивость, не знак сообразительности. Это к слову, чтобы вам можно было бы понять последующее. Мы всё говорим и говорим… Хорошо говорим. Но! А почему вы не спросите, почему никто не знает арнахов?