Реликтовая популяция. Книга 1
Шрифт:
Свим поискал что-нибудь похожее на рычаги, кнопки или ползунки, позволявшие воздействовать на подъемную способность шара. Ничего не нашел.
– Я тоже искал, – утешил его Сестерций.
– Подожди!
Свим напряг свою память, пытаясь вспомнить, что же такое делала Клоуда, когда они совершали посадку? Однако все его потуги остались тщетными. Он тогда даже не видел, что она там делала и что приводила в действие из-за наступившей темноты и от необходимости поиска подходящей площадки для приземления. Он ей просто сказал о снижении, и шар стал снижаться.
– Да что же это такое? – возмутился он самому себе на себя самого.
Свим ругался, поминал Край, мутные звёзды и збун, елозил в гондоле туда и сюда, оттого она опасно раскачивалась, норовя сбросить новый, такой неусидчивый, экипаж.
Торн долго со спокойствием, присущим биороботам, наблюдал за ним, его аура обесцветилась, туманя небольшим облачком только верхнюю часть головы.
– Люди, – сопровождал он метания Свима.
– Именно, люди, а не такие чурбаны, как вы, – огрызался Свим. – Чего стоишь истуканом? Мог бы своим компом пошевелить, чем упрекать людей!
– Вот что, Свим, – решил прервать Сестерций суматошные поиски человеком того, чего, по его мнению, в гондоле не существовало. – Сначала давай включим глаудеры так, чтобы они нас приблизили к дороге. Там наши друзья. Ты знаешь, я не уверен, что у них там всё закончилось миром, но возвращаться надо и надо их отыскать. В полёте будем выискивать способ, как опуститься вниз. А не найдём, так продырявим этот пузырь мечами.
– Тоже метод, – согласился Свим. – Тебе чаще надо напоминать, чтобы ты шевелил своими искусственными мозгами… Всё, всё! Никаких Акараков!.. Возвращаемся.
Однако не так-то просто было отрегулировать тягу глаудеров, чтобы она была у них одинаковой. На взгляд дилетанта – проще простого, казалось бы, установить ползунки, определяющие силу тяги вечных двигателей, так, чтобы лететь себе в нужном направлении. Именно так делала Клоуда, это Свим помнил точно. Она почти небрежно касалась их пальцами, и шар летел по прямой, а при поворотах – опять легкое касание к нужному глаудеру, и шар послушно менял направление движения.
Оказалось всё не так примитивно, как думалось. Сколько ни пытался Свим уравнять тягу, всё равно один из двигателей тянул чуть сильнее, и шар то заносило и отворачивало от того направления, которое было выбрано, то вообще начинало раскручивать на одном месте. О поисках каких-то приспособлений, снижающих шар, Свим даже не мог думать, было не до того, чтобы думать – руки от напряжения вспотели.
Ну вот, как будто уравнял, так нет, оказывается! Шар поплыл куда-то в сторону по плавной дуге.
– Влево уходим! – кричит торн, и Свим чуть-чуть, самую малость, убавляет тягу правого двигателя, а торн теперь предупреждает: – Уходим направо!
Так и летели.
Утешало одно – летели к дороге довольно быстро, её участки вскоре стали различимы явственно – они выделялись красновато-матовыми узкими полосами на фоне серо-зеленоватой лесостепи. К сожалению, невольные воздухоплаватели никакого понятия не имели, хотя бы приблизительного, какой из этих видимых участков ближе всего находится к рощице, где в критическом положении остались их друзья один на один с тескомовцами. Свима терзали мысли о них, спасительно сбиваемые необходимостью управлять полетом шара. Но снова и снова перед ним воскресала картина падении Клоуды, когда он ничем не мог ей помочь…
– Пора бы начать снижение, – Свим с надеждой посмотрел на Сестерция, вдруг тот что-нибудь придумал своими полу искусственными мозгами, пока сам Свим сражался с капризными глаудерами?
Торн весь их путь сидел, словно в полузабытьи, лишь подавая сигналы об отклонениях от маршрута, как если бы насущные вопросы, необходимость решения которых подстёгивала их постоянно, его не касались.
– Да, конечно, – спокойно отозвался он на призыв Свима и вынул из ножен меч.
Дурб разочарованно проследил за действиями Сестерция. Он понял: ничего нового торн не придумал, кроме как рубить оболочку шара, благо она уступала отточенному мелерону, так что мечом её можно било резать и рубить. Другое дело – где рубить? Можно было ткнуть мечом снизу, стоя в гондоле – до оболочки не трудно дотянуться даже рукой, а мечом и подавно. Другой вариант осуществлялся сложнее, зато результат мог быть более верным. Для этого следовало взобраться по стропам повыше и сделать отверстие в оболочке где-нибудь сбоку, чтобы газ из неё выходил быстрее. Впрочем, как себя поведёт шар, после того как будет нарушена его герметичность снизу, сбоку или ещё в каком месте, пассажиры гондолы не имели никакого представления, кроме того, что камнем вниз падать не хотелось, но и процесс спуска на землю затягивать не имело смысла.
Свим остановил глаудеры далеко от дороги. Там должны были летать на более низкой по сравнению с ними высоте другие тескомовские шары. Как знать, возможно, они уже ищут пропажу. Правда, усиленный осмотр местности таких шаров не показал, что было хорошим признаком, если, конечно, они сейчас находились где-то вблизи места их невольного старта.
– Начнём? – обратился Свим к торну, замершему с мечом в руках. Тот ответил невозмутимым взглядом мерцающих синеватыми огоньками глаз, словно там, за радужкой, загоралось и затухало открытое пламя. – Истукан, и только, – буркнул себе под нос Свим, посмотрев на застывшего в готовности выполнить его команду Сестерция. – Тогда начнём. Будем рубить снизу, – проинструктировал он торна. – Там какой-то газ. Он легче воздуха и поднимает шар с нами. Дыра внизу не даст ему сразу вытечь, и мы постепенно опустимся, а не рухнем камнем вниз. Понял?
– Я это сам всё знаю, – гордо проговорил торн и полоснул оболочку настолько, насколько хватило замаха его руки с мечом.
Разрез почти в бермет длиной с шипением разошёлся. На разумных пахнуло гнилым, до тошноты, отвратительным запахом.
– Фу ты! – закашлялся и отвернулся, насколько позволяли размеры гондолы, Свим, едва продышавшись после глотка газа, наполнявшего шар. – Во, пакость-то!
– Сложный состав, – скрупулёзно проанализировав газовые составляющие, заявил важно Сестерций. – Не менее шести компонентов. Думаю…
– Оставь! Мы опускаемся?
Торн взял визир и доложил:
– Мы опускаемся, но слишком медленно. Бермет на десятую минта. Надо увеличить площадь истечения газа.
Свим подумал.
– Не торопись. Газ ещё выходит. Ну и запашок! Кто его только делает таким?
– Тайна Тескома. Кто, где, как – никто не знает.
– Может быть, тайна, а может быть, и нет. Делают его в Сеперте. Город снабжает этим газом практически все бандеки на Земле. Ещё, якобы, осталось где-то в мире подобное производство, но оно значительно уступает по объёму выпускаемого газа. А вот как делается? Думаю, даже в самом Сеперте никто не знает, так как никто не решается что-либо посмотреть или ковырнуть в этом древнем комплексе. Копнёшь, а газ перестанет появляться.
Пока они обсуждали производство газа, его шипение от истечения из разреза иссякло. Но опускался шар едва заметно. Можно было бы подождать, однако невольным воздухоплавателям всё время приходилось помнить о щекотливости своего положения. Воздушный шар – штука заметная на громадной площади Диких Земель. Множество посторонних глаз могут его видеть и проследить за его снижением. И не известно, чьи это будут глаза: друзей или врагов? Вернее всего – врагов. Свиму задыхаться в липучке ещё раз не хотелось. Потому, чем меньше они с торном будут находиться в гондоле шара или рядом с ним, тем больше у них шансов избежать новой встречи с тескомовцами или с какой-нибудь бандой.