Реликтовая популяция. Книга 2
Шрифт:
– Чтоб тебя збун в Долине Снов прихватил! – послышалось совсем рядом с ними.
Свим не видел, но почувствовал, что Ольдим приблизился к ним вплотную. Плеснула вода.
– Вы чего мокнете? – неожиданно просто спросил Ольдим, словно они сошлись втроём от нечего делать.
– Тебя с нетерпением поджидаем. Ты же заскучал, поди, слушая Свима?
– Да нет. Стоило послушать. Шли кое-какие интересные подробности. И обо мне тоже.
Свим поёжился: что же он такого наговорил об Ольдиме? Как будто о нём он не очень-то распространялся, так что его заявление о подробностях не имеют под собой почвы. Тогда либо Ольдим ничего не слышал из его рассказа Малиону, так как подошёл к ним только что, либо, уличённый в подслушивании, пытается быть независимым.
– Вот и хорошо, – тем временем говорил Малион. – Вот что, дурбы, давайте-ка я вас познакомлю с вашими настоящими именами… – Сказано это было так, словно перед ним находились расшалившиеся дети. – Постойте! Ещё успеете высказаться. Наша встреча, как я знаю, не случайна. Ваша встреча в Сохе – тоже. Поэтому…
– Ври, да не завирайся! – возмутился Ольдим. – Нужен он мне был, как збун в Долине Снов!
– Ты всё сказал? – Малион подождал ответа, но услышал только глухое ворчанье. – А зачем ты пришёл в Сох как раз тогда, когда там появился Свим?
– Не твоё дело!
– И всё-таки?
– Зачем, зачем?.. Дела были. Потому и пришел. Я даже не знал, что Свим в Сохе.
– Точно! У тебя там были дела. Ты пришел посмотреть, правда ли, что тебя там ожидает Льюжон… Так или нет?
Ольдим угрожающе засопел.
– Не знаю, кто ты на самом деле, но в прятки с тобой играть безнадежно. Да. Но Льюжона не было.
– Был, поверь мне…
– Кто такой Льюжон? – чувствуя, что тупеет от реплик собеседников и задает глупейший из глупых вопросов, когда-либо задаваемый им в своей жизни, спросил Свим.
– Ха! – отозвался Ольдим.
После этого он как будто засмеялся или оскалился – звук был неприятным на слух.
– Ещё узнаешь, – как бы мимоходом заверил Свима Малион. – А может быть, и нет. Не о нём разговор. Нам с вами надо окончательно решить, как быстро и незаметно попасть в Примето. В том плане, о котором я вам сегодня уже говорил, есть серьёзный изъян, независящий от меня…
– Да кто ты такой, чтобы нам, дурбам, указывать!? Кто ты такой, чтобы мы, дурбы, соглашались с твоим збуновым планом? – возмутился Ольдим.
Его прорвало.
Весь вечер, находясь под впечатлением подозрительной осведомленности Малиона о своей персоне, сейчас он испугался не на шутку.
Вдруг этот паршивый всезнайка, свалившийся откуда-то, как збун на голову, не прикрытую копольцем, и вправду информирован о его настоящем нэме? Что будет, если он здесь прозвучит? Ведь носитель этого нэма для всех уже давно умер, исчез, испарился во времени и пространстве. Его нет нигде! Вместо него лет как уж десять назад, словно из небытия, появился Ольдим Оновер Орналес – человек с обезображенным огнём лицом. Человек, позабывший нэм по рождению и всё, что когда-то было связано с ним.
А тут же какой-то безыменный или ухроп збуновый решил вдруг напомнить ему о былом, предлагая, будто играющим в безобидную игру, посвятить совершенно постороннего дурба, поди, такого же безродного, в его семейные дела.
Он кричал и ругался, топал ногами, разбрызгивая воду, хватался за меч и даже собирался сейчас, сей минт убраться на другой остров, лишь бы не видеть этой гнусной рожи, он именно так и сказал, этой гнусной рожи Малиона.
Вскоре выяснилась чёткая направленность его такого бурного негодования. Весь смысл заключался, по сути вопроса, в трёх фразах, из которых он, наговорив много и бессвязно, так и не вышел к чему-либо другому.
Первое – кто он такой, этот Малион, чтобы тут командовать ими, дурбами?
Второе – он, Ольдим, свободный в своих поступках человек.
И третье, связанное со вторым, что он, Ольдим, такой независимый, такой свободный и такой знающий себе цену, так какого збуна тут с ними делает?
Над своей «гнусной рожей» Малион посмеялся, а когда Ольдим выдохся и на мгновение замолк, он воскликнул:
– Наконец-то! Я столько наслышан о твоей гневливости, что стал уже подумывать, слушая твой лепет весь вечер – ты это или кто другой пристал к команде Свима. Я ведь тебя так подзуживал, так заводил, а ты лишь ушами своими захудалыми хлопал. Теперь, наконец, вижу – это ты…
Как реагировал на горячее и ироничное выступление Малиона дурб, Свим не видел, так как Ольдим молчал, зато у Свима самого появилось кое-что высказать этим двум то ли спорщикам, то ли соперникам своё мнение об услышанном.
– Вот что я вам скажу… попутчики, – сказал он грубо и неприязненно, рука его нащупала рукоять меча. – Может быть, вам и точно убраться на соседний остров, а лучше всего подальше?! И позабудем, что я имел несчастье с вами встретиться. Не было вас – и всё тут!
И опять он не мог видеть лиц своих собеседников, чтобы узнать воздействие своих слов на них. А они точно воздействовали. Похоже, даже вызвали у них замешательство. Это можно было понять по усиленному сопению Ольдима и по тому, как Малион негромко кашлянул и мягко произнёс виноватым голосом:
– Извини, Свим. Уважаемый Ольдим оказался… скажем так, более непредсказуемым, чем я предполагал. Оттого он никак не может или не хочет уяснить две простые вещи. Даже одну. А она такова, что мы с вами втроём встретились здесь, на островке, неспроста. Ты об этом уже осведомлен, а уважаемый…
– Збун тебе на открытую голову! – не сказал, а прорычал Ольдим. – Ты можешь сказать что-нибудь вразумительное? Понятное? Кроме этого – уважаемый, да уважаемый. Я тебе что, Сестерций какой-нибудь?
– Да, я слышу и иду! – донёсся издалека узнаваемый голос торна. – Этого нам ещё не хватало! – воскликнул Малион и засмеялся.
Свиму неожиданный отклик Сестерция на упоминание его имени тоже показался очень смешным, и он поддержал Малиона. Только Ольдим хлюпал ногами по воде и призывал збун обрушиться на паршивые головы всезнаек и торнов вкупе с ними.
У костра Свима, когда они вернулись к месту ночлега, поджидал ещё один сюрприз. Впрочем, его можно было спрогнозировать, но у Свима для того не было ни желания, ни времени.