Реликтовая популяция. Книга 2
Шрифт:
– Да уж, – теряясь в догадках, отозвался Присмет. – На такое ни Свим, ни Ольдим подавно не способны… Здесь одни бандиты… – Присмет задумался. – Тогда кто? Я таких не знаю.
– Я тоже. – Тлуман поднял перед собой указательный палец, прислушался. Стояла тишина, едва нарушаемая птичьим граем. – К сожалению, до бойцов тоже дошло это. – Думерт вздохнул. – Плохо это. Каждый из них теперь на себя примеряет возможность получения такого удара.
Тескомовцы непроизвольно сбились в плотную группу, словно готовые отразить сиюминутное нападение. Они с плохо скрываемым беспокойством взирали на поверженных неведомой силой.
К Тлуману бочком подошёл Степ.
– Шейн, – поспешил он начать разговор первым, так как думер не хотел с ним общаться и стал поворачиваться к нему спиной, – там есть что посмотреть. – Разведчик неопределенно показал вдоль длинного ряда убитых. – Разрубленный меленрай там…
Думерт тупо уставился на тескомовца, как если бы тот поведал о своей не проходящей глупости и при этом ожидал похвалы.
– Правда, шейн. Осинапс тоже видел и послал меня к тебе… Тлуман, наконец, ожил, понурился, задвигал пальцами рук.
– Меленрай не разрубить, – глухо уточнил Присмет, покровительственно посмотрев на тескомовцев сверху вниз. – Меленрай…
– Оставь свои познания при себе! – резко оборвал его Тлуман. – Это ответ, почему они все в таком виде… Тритунда! Ты слышал о тритунде, Присмет?.. Но откуда?.. Да и я сам тоже. Вижу, как это может быть наяву впервые, а слышать слышал… Пойдём, посмотрим, а я тебе расскажу, что знаю, конечно, о тритунде. И не только тебе. Жуперру тоже… Ладно, пойдём.
Степ подвёл их к разрубленному знакомым образом человеку – от плеча до ног. Грудь его прикрывал широкий пояс меленрая с наплечниками, но они не оказали никакой защиты убитому. Для его убийцы и меча они не отличались от обычной одежды бандитов – куртки, рубахи…
Тлуман потрогал разрезы на меленрае, после чего тщательно вытер пальцы о себя, будто прикоснулся к чему-то мерзкому.
– Да, – сказал он хмуро, – броня разрублена одним махом. Так может сделать обладатель тритундового меча. Конечно, тут и нечто другое может быть, – он пожал плечами. – Но тритунда рубит и режет всё, даже камень. А то, во что она превращает разумных, мы, пожалуй, уже насмотрелись досыта.
– Кто же делает такие мечи? Вы?
Присмет никогда не интересовался оружием, предпочитая ему чаще всего другие средства воздействия на разумных: слова убеждения или простую физическую силу. При себе он имел небольшой кинжал, впрочем, не в качестве оружия, а для бытового употребления. Оттого его вопрос прозвучал в виде реплики, не более того.
Однако Тлуман взволновался непонятно почему. Замахал перед собой руками.
– Не мы! Если бы знать, – с отчаянием в голосе выкрикнул он, словно дело шло о жизни и смерти. – Они появляются и исчезают без следа. Был и – нет его! – Думерт нервно усмехнулся. – Утверждают даже такое, во что верится с трудом. Якобы, тритунда представляет собой особым образом обработанную обыкновенную воду, срок жизни которой в мече сорок дней. Прошли эти дни, прошло и время существования меча из тритунды. Опять превратится в воду. Вот так-то!
– Бред какой-то! – отстранённо проговорил Присмет.
Его стали утомлять фантазии Тлумана. Следовало уже переходить к делу, ради которого они здесь появились.
Степ жадно прислушивался к разговору шейнов.
– Тогда этот меч изготовлен совсем недавно, – заметил он.
– То-то и оно! – казалось, думерт обрадовался подсказке тескомовца. – Осинапс! – позвал он, а когда тот отозвался, распорядился: – Бойцов в цепь. Осмотрите округу. А я… – Тлуман поколебался, что-то решая про себя. Наконец предложил: – Присмет, отойдём-ка и поговорим с Жуперром. Заодно узнаем о шарах.
Жуперр рассеянно водил пальцем по столу. Мысли разбегались. Всё время казалось, что он упустил из вида что-то важное, однако никак не мог поймать это и осмыслить.
Сколько помнил себя предводитель Южного Тескома, ему не приходилось так долго находиться в бездеятельно ожидающем состоянии. Неожиданное половодье, опустевшие дороги, гонка за мальчиком, вызовы представителя Агоры – всё так не походило на те деяния, чем он занимался всю жизнь. Хотя стремился всегда оказаться на вершине пирамиды организации и руководить ею. Самостоятельно.
Самостоятельно ли?
Один разговор с Ентой чего стоил. Он же себя тоже считает самостоятельным. Сколько пафоса, злости, апломба! И зависти… К нему, к Такелю… Глубокая обида обделённого, неустроенного, волей судьбы занесённого в небольшой городок под боком Суременных гор и Заповедника Выродков. Куда ни шагни – Дикие Земли, воинственные гурты и малаки, банды и выродки. Отсутствие хириса, оборудованного гетто и многого другого, нужного для работы Тескома, испортили и без того несахарный характер предводителя Северного Тескома. Истеричка, а не предводитель.
Все его выкрики, намёки и даже какие-то обвинения в свой адрес Жуперр выслушал молча. Когда на том конце связи наступила пауза – Ента выдохся или понял своё бессилие чем-либо пронять более удачливого собрата по организации, Жуперр холодно, чётко и напористо попросил поддержки с воздуха.
Мгновения прошли в ожидании нового всплеска эмоций, но Ента совершенно спокойно спросил:
– Когда и сколько? Но не завтра и не больше десяти шаров.
Жуперра такие ограничения устраивали и он подробно, опуская несущественное, посвятил собеседника во все принятые им меры, и о состоянии погони, ответил на несколько вопросов.
Договорились быстро. Ента, наверняка, был поставлен в известность о возможной просьбе Южного Тескома и о цели операции, а также о месте Северного Тескома в ней. Во всяком случае, о результатах её Ента не распространялся, его не интересовало, кого ловят и зачем.
Жуперр хотя бы в этом был ему благодарен.
По договоренности с Ентой и по логике событий сегодня там, на последнем острове половодного архипелага, должна состояться финальная часть суматошной кампания по поимке мальчика. Сойдутся наземные и воздушные силы тескомовцев…