Реликтовая популяция. Книга 2
Шрифт:
Начальник стражи, невысокий энергичный человек, испытывал праведный гнев, заметав среди людей контуры выродка. Люди, в среду которых затесался нарушитель, начальника пока не интересовали – бегут и бегут. Коли убегают от тескомовцев, то пусть эти вояки их и догоняют.
Но вот выродок в поселке в такую пору – это забота для стражи, к тому же искать его долго не пришлось, сам выбежал. Тут главное, с одной стороны, не торопиться, чтобы создать видимость погони, охоты для утехи души, а с другой, – не упустить добычу. Поэтому начальник распорядился и уверенно повёл за собой почти половину стражников, чувствуя за спиной их старательное сопение и законность своих действий: горе тому, кто воспротивится выполнить его намерение поймать выродка и выбросить его за ворота, дав тому под зад пинка.
Когда стражники подбежали к нужнику, они увидели перед собой лишь двух мужчин-дурбов, а остальные люди и выродок уже скрылись в подкопе. О такой наглости никто из подбежавших даже не слыхивал: на виду у стражи, рядом с их помещением кто-то пытается воспользоваться незаконным путём для выхода из посёлка!
– Прекратите! – хорошо поставленным голосом провозгласил начальник стражи, воинственно размахивая перед собой мечом.
К сожалению, он смутно различал лица людей, смело ставших у него на пути, оттого не мог определить, насколько воинственно они настроены.
Но, похоже, этих людей он не знал точно.
– Уважаемый! Мы сейчас уйдём! – спокойно вступил в переговоры Свим и, чуть повернув голову, добавил тише Ольдиму! – Теперь иди ты!
– Лучше ты.
– Не время пререкаться. Здесь скоро будет не протолкнуться. Уходи быстрее! Я следом.
Наступая друг другу на пятки, стражники таращили на незнакомцев глаза, пытаясь понять, почему это они не подчиняются приказу их начальника. Свет близкого фонаря слепил им глаза, теневые контуры нарушителей покачивались, и нельзя было предугадать, что они могут сделать в ближайшее мгновение.
– Ты куда? – завопил начальник стражи, заметив, как Ольдим вниз головой нырнул в подкоп и скрылся, оставляя Свима один на один со стражниками.
– Всё в порядке, шейн, – не повышая голоса, заверил Свим. – Я прошу вас не вмешиваться в наши дела с тескомовцами… – Он прислушался! Ольдим был ещё в подкопе. – Мы мирные люди. Все уже ушли, и мне надо уйти!
– Как это уйти? – начальник стражи, наконец, обрёл нормальный голос и спросил строго и уверенно. – Именем кугура требую сдаться и прекратить противозаконные действия. Выход из посёлка разрешён только через ворота…
– Ты их мне откроешь? – перебил его Свим.
– Ворота ночью не открываются.
– Тогда я уйду здесь.
– Если ты не подчинишься нам, мне придётся… – начальник стражи даже задохнулся перед тем, как сказать никогда им практически ещё не произносимые слова: – …нам придётся применить против тебя силу.
Сказав, начальник обернулся к своим бойцам, удостоверяясь в их присутствии и готовности претворить в жизнь его угрозу применить против незнакомца насилие. Однако как приступить к выполнению желаемого, он не представлял, всё еще надеясь на благоразумие нарушителя.
– Вот этого мне не хотелось бы, – как можно убедительнее проговорил Свим. – Проще сказать, чем выполнить твою угрозу. Я тебя пока что прошу по хорошему, потом тебе же хуже будет.
Свим говорил и тоже надеялся на благоразумие стражи, так как оценивал своё положение не очень удачным.
Он оказался в щекотливом положении. Конечно, он мог справиться со стражниками, которые, как он видел, не слишком горят желанием бросаться на него по зову своего начальника. Втиснутый между нужником и оградой, он имел возможность не контролировать все подходы к себе, тем более что стражники так и не догадались зайти ему в тыл. Как бы они не перестраивались, а против него могли выступить одновременно только двое, да и те будут мешать один другому.
Другое дело, что он не собирался кого-то из них убивать или ранить, да и вообще сражаться. В конце концов, они исполняют свой долг перед посёлком и его гражданами, а к ним относился и сам Свим; кроме того, их появление в момент, когда он уходит от тескомовцев, чистая случайность. Не выйди он настолько близко к воротам, никто из них так и не узнал бы, кто и как вышел по подкопу из посёлка ночью.
Да, вступать в сражение Свиму крайне не хотелось, но и спокойно уйти от стражников он не мог.
Вообще-то создалась трагикомическая ситуация.
Подкоп был не слишком широк, и сунься он сейчас в него, как сразу станет перед ними беззащитным, подставив под их мечи какую-нибудь часть своего тела. Если кинуться головой, то наверняка продырявят штаны ниже пояса и то, что прячется под ними. Если попятиться и попробовать протолкнуться через подкоп вперёд ногами, то можно получить удар меча в голову. Вот почему он выражал полное миролюбие и надеялся на чудо со стороны стражи – снизойти до просьбы его не трогать и дать возможность уйти.
Но его слова очень не понравились начальнику стражи
– Я вот сейчас тебя проучу, как надо себя вести с представителями поселковой стражи, находящейся при исполнении своих обязанностей! – напыщенно проговорил он и с победоносным видом вновь обернулся посмотреть на своих товарищей с целью выяснения у них такой же решимости поддержать его в предстоящей схватке.
Что он увидел, осталось тайной, тем не менее, он угрожающе повёл мечом в сторону Свима, а тому ничего не оставалось, как сделать шаг ему навстречу, произвести молниеносный выпад и выбить оружие из рук неумелого фехтовальщика.
Меч тенью перелетел через головы стражников.
– Я же говорил вам, не трогайте меня и дайте спокойно уйти, – вновь как можно вежливее попросил Свим.
Ему казалось, что преподанный урок убедит стражу с ним не связываться. И ошибся. Обида, нанесённая стражу порядка, к тому же начальствующего, усугубила положение. Начальник стражи был ошеломлён случившимся, и несколько мгновений не мог перевести дыхания, дав возможность Свиму повторить свою просьбу.
– А-а! – наконец вскрикнул обиженный, тряся перед собой ушибленной рукой, только что державшей меч.