Рэмбо на Сонг-Бо
Шрифт:
— Ты принесла должок, Ма?
Ма развязала свой узел и подала Вану пачку долларов.
— О'кей, — улыбнулся Ван и сунул деньги в бездонный карман выцветших штанов. Потом он подошел к фальшборту и тонко свистнул. Из зарослей выбежали пять вьетнамцев, увешанных автоматами, ножами и гранатами, и поднялись на борт катера.
— Мы готовы, сэр, — улыбнулся Ван.
— Здесь часто появляется патруль? — спросил Рэмбо.
— Появляется…
— А если он появится на этот раз?
Ван поманил Рэмбо за собой к рулевой рубке и открыл крышку длинного зеленого ящика, укрепленного на палубе. Там
— Хорошая штука?
— С ней всегда спокойнее, — согласился Рэмбо и пошел к Ма, которая сидела на баковом кнехте и задумчиво смотрела вдоль реки.
— Садись, — сказала она и кивнула на кусок брезента, который лежал рядом на палубе.
Рэмбо положил сумку, чехол с луком и сел. Заработал дизель, и палуба под ним затряслась мелкой дрожью. Катер медленно отвернул от пирса и, набирая скорость, вышел на середину реки. От воды и легкого ветра потянуло прохладой.
— Хочешь есть? — спросила Ма.
Рэмбо отрицательно покачал головой. Неизвестно еще, что их ждет впереди, и он не хотел набивать свой желудок пищей.
— Тогда попозже, — сказала Ма и, глядя на реку, спросила: — Как ты сюда попал?
— Это длинная история.
Чтобы рассказать об этом, нужно было перетрясти всю свою жизнь, а Рэмбо даже не знал, хотелось ли ему этого. Но девушке, видно, было интересно кое-что узнать, и она сказала:
— Да ведь у нас и путь не близкий.
— После того, как я ушел из спецвойск, — начал Рэмбо нехотя и помолчал, раздумывая, стоит ли продолжать. — Короче, я часто переезжал с места на место.
— А после того, как ты ушел из армии? — напомнила ему Ма.
— Я вернулся в Штаты и увидел, что там идет другая война.
— Какая война? — удивилась Ма.
— Молчаливая война против тех, кто воевал… Кто старался победить… — Рэмбо никогда не мог говорить об этом спокойно и оборвал себя. — Короче, это мои проблемы. А как попала в это ты?
— Мой отец работал на разведку. Потом его убили, и я заняла его место. Тут слишком много смерти. Кругом смерть… А я не хочу жить, Рэмбо. А чего хочешь ты?
— Победить. Победить и выжить.
Ма грустно улыбнулась и посмотрела в глаза Рэмбо.
— Здесь не так-то просто выжить. Здесь идет невидимая война.
— Для того, чтобы выжить на войне, не надо от нее бегать, — Рэмбо сказал это просто, потому что верил в это, а получалось, будто он бахвалится. Он обозлился на себя, но ничего объяснять не стал.
Ма поняла его правильно.
— Потому-то они тебя и выбрали, что ты любишь драться? — спросила она.
— Я не представляю ценности, — пояснил все же Рэмбо. — Я расходный материал.
— Расходный? — не поняла Ма. — Что значит расходный материал? Рэмбо и сам не мог объяснить этого толком, он это просто знал.
И чувствовал, что он расходный материал и ничего больше. И все-таки попытался объяснить Ма так, чтобы она смогла понять.
— Видишь ли, — сказал он — это, как если бы тебя пригласили в гости, а ты не пришел, но этого никто не заметил.
Ма тихонько засмеялась, и на ее груди мелко затрясся темный медальон.
— Ты хорошо объяснил. Это плохо, когда тебя никто не замечает. Рэмбо был доволен, что девушка поняла его, и дальше продолжать этот разговор у него не было ни малейшего желания.
— Что это? — спросил он, показывая глазами на медальон.
— Он приносит мне удачу.
— Значит, ты не хочешь умереть, раз веришь в удачу.
— Это не важно, — Ма нагнула голову, и щеки ее порозовели. — А что приносит удачу тебе?
Рэмбо вытащил нож.
— Наверное, это.
Ма посмотрела ему в глаза, и Рэмбо смутился.
Глава 10
Мэрдок вызвал в штаб всех специалистов и приказал им задействовать аппаратуру на полную мощность. Траутмэн понимал причину рвения майора, который хотел показать ему, что сделал все от него зависящее и совесть его чиста. Хотя Мэрдок и был убежден, что Рэмбо нет в живых с тех пор, как только замолчал его передатчик. Он мог сорваться со скалы и разбиться вдребезги, его могли уничтожить вместе с прибором из гранатомета, мог превратить в месиво дикий слон — могло случиться все, что угодно. Но в этом его, Мэрдока, вины никакой уже не было. А если Рэмбо сам уничтожил прибор, чтобы его не засек противник, то он трижды идиот, потому что передатчик посылал сигналы в диапазоне, совершенно недоступном для вьетнамских принимающих устройств. И он предупреждал его об этом. Но ведь этот супермен даже не слушал его!
Мэрдок терпеть не мог этих суперменов, у которых гонора на доллар, а дела — на цент. Когда-то их действительно выручал тесак. Но времена меняются, и теперь человек беспомощен без электроники, которая в тысячи раз усовершенствовала все его природные органы чувств.
— Мэрдок, — прервал его размышления голос Траутмэна, — не забудьте предупредить экипаж эвакуации, чтобы к утру он был готов.
— Полковник, неужели вы верите, что Рэмбо жив? Зачем рисковать еще и экипажем?
— Мы должны действовать по инструкции, майор. Иначе задание будет сорвано.
— Ну, хорошо, хорошо…
Мэрдок и сам понимал: каким бы бессмысленным ни был полет, без него операцию нельзя будет считать завершенной. Но ведь полковник и в самом деле верит, что его Рэмбо не только жив, но и выполняет задание! Вот это упрямство и раздражало больше всего Мэрдока. И не будь здесь полковника, он давно бы уже приказал свернуть штаб. Но делать было нечего, раз уж так сложились обстоятельства.
— Хорошо, полковник, — повторил он, — никто не собирается нарушать инструкцию. Я скажу Гаррисону, чтобы он готовился. Но, положа руку на сердце, полковник, откуда у вас такая уверенность, что Рэмбо жив? Неужели вы в самом деле верите в это?
— Я знаю Рэмбо, майор.
— И все?
— Мне этого достаточно.
Глава 11
— Подожди меня здесь.
Ма молча кивнула, а Рэмбо поднялся и прошел на спардек, где, прислонившись спиной к двери рубки, стоял Ван и прощупывал острыми глазками проплывающий мимо берег. Солнце уже низко склонилось к горизонту, и наступил тот час, когда ночная жизнь джунглей еще не началась, а дневная тихо и незаметно замирала. Лишь изредка раздавался резкий крик птицы, да неполадившие между собой короткохвостые макаки вдруг раздраженным визгом нарушали лесной покой, и снова наступала тишина.