Реми
Шрифт:
Руки Брук перестают массировать мои плечи и я клянусь Богом, мне хочется набить им морды за то, что лишили меня этого.
— Да или нет, ты намеренно позволил добраться до себя? — спрашивает Райли.
Я не отвечаю.
Но взгляд, который я бросаю в их сторону настолько ясен, что только стена не поймет гребаного смысла — проваливать!
— Тебе нужно потрахаться? — спрашивает Пит, указывая вниз на мои колени и болезненную пульсирующую эрекцию, которая проявилась у меня из-за нее. — Не так
Брук бормочет что-то себе под нос и в момент, когда она уходит, Пит сосредотачивает свое внимание на мне:
— Чувак, ты не можешь позволять им делать это с тобой только для того, чтобы она к тебе прикоснулась. Послушай, мы можем привести пару девчонок. Что бы ты ни задумал, ты не можешь играть в эти проклятые игры, как обычный человек. Ты мучаешь себя, Рэм. То, что ты с ней делаешь — опасно.
Мое сердце бьется от гнева и разочарования. Она. Моя. Я должен ее добиться. Черт бы их побрал за то, что заставляют меня чувствовать себя так, будто я ее недостоин.
Черт.
Бы их.
Побрал.
— В этом году ты поставил все деньги на себя, ты помнишь об этом? — спрашивает меня Пит, как будто я чертов идиот, и не помню тот миллион других раз, когда он говорил мне это в панике. — Теперь ты обязан разгромить Скорпиона в финале, не смотря ни на что. Даже на нее, чувак.
Стиснув зубы, я сохраняю голос низким, борясь, чтобы сохранять самообладание под контролем, но Боже мой, мне хочется их стукнуть. Скорпион — ходячий труп. Ничто на этой земле или на этой планете не удержит меня от того, чтобы набить ему морду и получить титул, принадлежащий мне. Однажды он разрушил мою жизнь, и этого чертовски достаточно для меня.
— Скорпион, мать его, покойник, так что отвали.
— Ты платишь нам, чтобы мы не допускали подобного дерьма, Реми, — возражает Пит, дергая свой галстук и вышагивая вокруг.
Я поднимаюсь на ноги и смотрю на Райли, затем жду, когда Пит остановится и посмотрит на меня. Они мои ребята. Мои братья. Я плачу им много денег, чтобы они не допускали дерьма и не допускали совершения ошибок. Но я не совершаю ошибки с Брук. Иисус, я даже пальцем к ней не прикоснулся, хотя мысль о ней подо мной занимает большую часть моего мозга. Я тихо рычу:
— У меня. Все. Под контролем.
Пройдя мимо них, я хватаю свои спортивные штаны и футболку, затем закрываюсь в ванной, чтобы переодеться. Обнаруживаю Брук на кухне, разговаривающую с Дианой, и одного взгляда на ее кругленькую попку хватает, чтобы мой член захотел ее поприветствовать. Какой там, к черту, контроль. Я ходячее торнадо вожделения, и все это из-за нее.
Подойдя ближе к ней, хватаю ее за руку и поворачиваю ее, чтобы она посмотрела на меня.
— Хочешь пробежаться со мной?
Я хочу побыть с ней. Наедине.
Если я пока не могу переспать с ней, то мне хочется быть с ней ближе. Хочу, чтобы она находилась в моем пространстве, так глубоко, что скоро я захочу, чтобы ее пространство и мое было одним и тем же — погрузиться в нее, обхватить, горячую и влажную, сжимающую
Могу сказать, что она встревожена той бурной энергией вокруг меня, а я ничего не могу поделать, но замечаю, как осторожно она осматривает мою побитую грудь.
— Реми, тебе нужно поесть, — с угла упрекает Диана.
Усмехнувшись ей, я хватаю галлон органического молока со столешницы и выпиваю его, затем вытираю рот тыльной стороной руки.
— Спасибо за ужин, — говорю я, затем бросаю взгляд на Брук, приподняв одну бровь и ожидая от нее ответа.
Девчонка тянет время.
— Брук? — говорю я.
Задумчиво нахмурившись, она продолжает посматривать на мою грудь.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она, изучая меня проницательным взглядом врача, которым меня часто одаривали в лечебнице.
— Готовым к бегу, — я вглядываюсь в ее глаза, бросая ей вызов признать, что она тоже хочет быть со мной наедине. — А ты?
Я насчитываю восемь ударов сердца, а она до сих пор колеблется, сводя меня с ума, когда, наконец, кивает.
— Позволь мне только захватить кроссовки и надеть бандаж на колено.
Я киваю, и мой рот наполняется слюной, когда она выходит из кухни сменить одежду. Боже, эта девушка станет причиной моей погибели.
Мы бежим по хорошо освещенной грязной дорожке, обрамленной деревьями. Как только мы начинаем, я надеваю на голову капюшон, чтобы сохранить тепло, и размахиваю кулаками в воздухе, чтобы направить прилив крови в мышцы, а не туда, куда он направлен, когда она поблизости. Воздух прохладный. Она одета в шорты для бега и топ, облегающий ее изгибы. Боковым зрением я вижу, как подпрыгивает ее грудь, как застывает ее попа, когда ее длинные ноги делают такие спринтерские шаги.
Это сводит меня с ума.
— Так что случилось с Питом и Райли? — спрашивает она.
— Ушли на поиски шлюх.
Она поднимает брови, когда я продолжаю наносить удары в воздух.
— Для тебя?
— Возможно. Кому какая разница.
Ее волосы, собранные в хвост, подпрыгивают и раскачиваются со стороны в сторону, и мне это нравится. Мне нравится то, как она подстраивает свой шаг к моему, как наши ноги касаются грязи в одно и то же время.
Мы пробегаем мимо пары других бегунов на дорожке, но не останавливаемся. Брук в форме, и она быстрая. У меня никогда не было напарника по тренировке, но клянусь, что мог бы привыкнуть к этому. К бегу с ней.
Мы легко преодолели четыре быстрые мили прежде, чем она останавливается, упирается руками в колени и указывает мне не останавливаться.
— Продолжай, я только восстановлю дыхание и дождусь, пока уймется спазм.
Я вытаскиваю из переднего кармана моей толстовки пакетик энергетического геля и протягиваю ей, затем подпрыгиваю на месте, чтобы сохранять тепло, и размахиваю кулаками в воздухе, когда раскрываются ее зефирные губы и она выдавливает пакетик на свой язык.
Черт.
Бы меня.