Ренард. Книга 2. Цепной пёс инквизиции
Шрифт:
Ренард очень не любил, когда его тащили, да ещё против воли. Он встрепенулся, начал сопротивляться, нутро жгло от желания снять с клирика морок. Сорвать с него маску, как научила Аннет. Явить всем жуткую сущность, скрытую под благостным образом и белой рясой.
Ренард припомнил вербальную формулу, обратился за силой, сомкнул пальцы… И уже почти щёлкнул… Но по здравому размышлению решил повременить – просто тряхнул головой. И помогло без всякой волшбы. Наваждение спало, словно и не было вовсе, на языке остался неприятный паточный привкус.
Остальные
– Знаю, что вас держали в неведении, но это отчасти и моя вина. Я занимался неотложными делами святой инквизиции, но как только прибыл в Иль-де-Вилон, сразу же поспешил к вам, дети мои. И теперь всё будет хорошо.
Отроки послушно кивали – да, теперь всё будет хорошо – отцу Нихаэлю невозможно не верить. А тот и не думал останавливаться.
– Полномочные братья из святой инквизиции уже рассказали вам, что вы Избранные, но не объяснили, что это значит…
– А ещё обещали кормить вволю, – жалобно проблеял Пухлый, вытянув руку вверх, – и денег давать обещали.
Леджер уже стоял рядом с нарушителем тишины и заносил для удара палку, но церковник его остановил плавным жестом.
– Не нужно насилия в Божьем храме, сержант. Отрок просто чуточку несдержан. Мы обсудим это немного позже, сын мой, – мягко пообещал клирик Пухлому и продолжил: – Так вот. Кто такой Избранный? Для чего его отметил Господь? Какова его цель? Кто-нибудь знает ответы?
Отец Нихаэль обвёл взглядом отроков, но те завороженно ловили каждое его движение и молчали.
– Вот об этом мы и поговорим. Испокон веков Триединый присматривал за человеками и в своём всеведении отбирал самых смелых, сильных и рассудительных себе в помощь. Тех, кто способен оживить небесный металл, кому по силам справиться с ересью, кто сможет противостоять тёмной волшбе и прочим врагам истинной веры. А врагам несть числа. Ложные боги в неизбывной злобе насылают жутчайших тварей, питают силами своих кровавых жрецов и совращают людей с пути праведного…
От его монотонных речей отяжелели веки, слипались глаза, кто-то даже всхрапнул и сонно причмокнул. Ренард же, напротив, весь превратился в слух. Эту историю он уже слышал. Но совсем с другими героями…
…О жутких тварях ему поведал Вейлир, только называл их иначе. И не все они жуткие. Конечно, и среди них есть чудовища, но зелигены, к примеру, очень даже красивые и совсем безобидные, а луговёныш и вовсе смешной. И никто их специально не засылал. Они всегда были. Ещё с тех времён, когда про Триединого и не слышал никто.
И древние боги раньше благоволили людям, всячески им помогая. А друиды стали кровавыми, когда в Бельтерну заявились провозвестники из Литалийской империи. Аим тоже говорил, что боги избирали людей испокон веков. И тех, кто ковал небесный металл, и тех, кто им владел.
Получается, отец Нихаэль врёт? Присваивает церкви и Триединому чужие заслуги? Но зачем? Не проще ли правду сказать?…
Впрочем, Ренард оставил сомнения при себе и не стал их озвучивать. Во-первых, смысла нет – если уж отец Нихаэль начал врать, то с лёгкостью и продолжит, а во-вторых, чем слушать кого-то, всегда лучше самому разобраться. Де Креньян так с детства привык и не желал изменять своим привычкам.
А клирик меж тем продолжал вдохновенную речь:
– …Именно вам предстоит отделить зёрна от плевел, избыть неизбывное зло и охранить паству Его от непотребной ереси. В своей непримиримой борьбе вы покроете себя славой, встанете рука об руку с сыновьями Его, а в конце пути вознесётесь в райские кущи.
– А почему меня в «стражники» определили? – раздался чей-то обиженный голос. – Я, может, тоже хочу покрыть, избыть и вознестись в райские кущи.
Леджер снова дёрнулся и снова наткнулся на плавный жест клирика.
– Каждому – по силам его, сын мой. Триединый определил тебе место и ждёт от тебя послушания. Но твоё желание стать лучше заслуживает всяческой похвалы. Усердно трудись, и будет тебе воздаяние, – ободрил отец Нихаэль обиженного отрока и возвысил голос, обращаясь ко всем: – Объясню по-простому. Как наконечник копья бесполезен без древка, так же и вы необходимы друг другу. Воины – это разящее врагов остриё, стража – их опора и поддержка.
После одухотворяющих слов отроки встрепенулись, приосанились, гордо выпятили подбородки. Теперь каждый смотрел на каждого с превосходством. «Воин» на «стражника», а «стражник» на «воина». Само собой, нашлись и насмешники. Причём с обеих сторон.
– Слышали? Вам без нас никуда. Без нас вы просто никчёмные железяки!
– Мы – разящий клинок! А вы как есть деревяшки тупые!
Леджер восстановил порядок ударами палки. Сержант не стал ждать, пока ему запретят, просто дотягивался и бил. А в ответ на укоризненный взгляд отца Нихаэля он всего лишь пожал плечами – мол, работа такая, ничего не поделать.
Чтобы не быть битым, нужно следовать правилам, Ренард это давно уяснил. Он на всякий случай покосился на сержанта, кашлянул и поднял руку.
– Разрешите спросить?
– Разумеется, сын мой, спрашивай, – колыхнул пухлыми щёчками клирик.
– Вы сказали, что будете нас ещё и учить. Я хотел узнать, чему именно.
– А ты пытлив, отрок, – похвалил его отец Нихаэль и ненадолго задумался. – Я буду учить слову божьему и его, скажем, практическому применению. Церковной магии, если обобщить. Естественно, в доступной вам части, но скоро вы это и сами узнаете. Я ответил на твой вопрос, сын мой?
Ренард кивнул, а народ возбудился, особенно выходцы из крестьян. Ну ещё бы: считай, только вчера за сохой таскались, грядки мотыжили да скотину пасли, а тут на тебе – волшебство. Да ещё и какое… Если честно, такого не ожидали и благородные.