Ренард. Книга 3. Зверь, рвущий оковы
Шрифт:
Блез пододвинул к нему тарелку с горочкой краснобоких раков, Ренард – кружку с густой пенной шапкой, и они принялись за еду. Сначала молчали, но когда первый голод утих, потекла неспешная застольная беседа. Разговор зашёл о насущном.
– Слышь, борода, а нам сколько здесь киснуть? – спросил Гастон, отхлебнул и скривился. – Дерьмовый эль. Хуже ещё не пил.
– Да кто ж тебе скажет, – ответил Блез и смачно высосал содержимое колючего панциря. – Пока не разгребём тут всё.
– Так что разгребать-то?
– Примас сказал – Башахаун нужен. Новый.
– А старый где?
– Старого я прибил.
– Вот те на! И где теперь его брать? Башахауна-то?
– Да кто ж тебе скажет, – дёрнул могучим плечом Блез и потянулся за следующим раком.
– Тьфу ты, пропасть, – сплюнул Гастон, выплеснув остатки из кружки на землю.
Хлопнула дверь, на крыльцо выскочил взъерошенный Модестайн. Его дыхание прерывалось, глаза сверкали фанатическим блеском, пальцы судорожно мяли обрывок бумаги.
– Так, всем быстро подъём! – бесцеремонно прервал он размеренную беседу Псов. – Выявлены многочисленные случаи сношения с нечистью! Вставайте, по коням, по коням!
Глава 3
Храмовники вскочили, начали строиться. Псы как сидели, так и остались сидеть, разве что жевать перестали. Дознаватель, конечно, тот ещё телепень, но вдруг действительно накопал что-то серьёзное?
– Ты не голоси, расскажи толком, – обернулся к нему Блез, – Какая нечисть? Сколько случаев? Где?
– Так, – слегка подрастерял прежний пыл Модестайн и заглянул в бумажку. – Бондарю домовой помогает.
– Точно помогает, – высунулся вперёд чуть припоздавший староста. – Это вон тот дом. Третий с краю.
– Ну и? На то он и домовой, чтобы по хозяйству помогать. Нам-то что делать?
– Как что? – опешил Модестайн. – Домового извести, бондаря взять под арест!
– Слышь, заполошный, – вмешался Гастон в своей обычной манере. – А ты, когда сапоги подбиваешь, тоже кузнечный молот используешь? С этим делом любой церковный служка справится. Вон сержанту скажи, пусть они занимаются. А лучше оставь как есть.
– Как оставь? Как оставь? Здесь же явная ересь и тёмная волшба! – не на шутку возбудился дознаватель.
– Да какая там волшба? – миролюбиво прогудел Блез. – Подумаешь, блюдечко с молоком на ночь оставили, подкормили корочкой хлеба. Где тут ересь? А домовёныш в благодарность отрабатывает, ему только в радость. Испокон века так было. Не тебе менять.
– Я доложу…
– Доложи, – беззаботно отмахнулся Блез. – Что там дальше?
Модестайн вспыхнул, покрылся алыми пятнами, но спорить не стал. Вернулся к доносному списку.
– Местные девки с зелигенами знаются, – прочитал он по бумажке, спотыкаясь на корявом почерке Огюстена.
– Как есть знаются, – снова влез тот и размашисто перекрестился. –
– Слышь, распутник ты старый, ты бы за девками подглядывать перестал, – недобро прищурился Гастон. – Мужики прознают, поднимут тебя на вилы или дрекольем отходят, чтобы знал. А то и чучело сделают. Я бы непременно сделал.
– А я чё? Я ничё, – испуганно засуетился староста. – Я ж ить эта… По наущению его преподобия… Для пользы, так сказать, общего дела.
– Вот и будешь для пользы общего дела ворон распугивать на чьём-нибудь огороде, – хохотнул Блез, потом посерьёзнел и сунул под нос мужичонке кулак. – Смотри у меня, чтобы я про такое больше не слышал. Что там ещё, дознаватель?
– В соседней деревне привечают ундин, а те в благодарность портят сети рыбаков из Исевра, – прочитал Модестайн и с неприязнью посмотрел на Псов. – Ундины, надеюсь, для вас достаточный повод, чтобы оторвать задницу от лавки?
– Достаточный, – нахмурился Блез и кивнул на старосту. – Тоже он обнаружил?
– Я. Кому же ещё? – тут же встрепенулся тот. – Шемонские нам и раньше вредили, а теперь вот с помощью нечисти. А наша деревня убытки терпит. Я, как староста, должон прекратить.
– Ох, совсем озлобились люди и не ведают, что творят, – тяжело вздохнув, проворчал Бородатый. – Клепают друг на друга почём зря. Сейчас понаедут серорясые с храмовниками и достанется всем на орехи. Брат Лотарь разбираться не будет.
– Ничего не клепают, – обиженно надулся староста. – Есть тут ундины. Могу сети дырявые показать.
– Да никто и не говорил, что их нет, – весело осклабился Гастон. – Просто ты хочешь чужими руками соседям насолить. Ундин науськать нельзя, для них любой человек – добыча. А сети они рвут, только когда сами запутаются.
– Так, хватит! – Модестайну надоело, что ему постоянно перечат, и он решил проявить свою власть. – Именем святой инквизиции, приказываю немедленно выступать! Не забывайте, кто тут главный. Вы обязаны мне подчиняться.
От переизбытка чувств он сорвался на петушиный крик, а Блез усмехнулся в бороду:
– Ну, раз именем святой инквизиции… – молвил он, поднимаясь из-за стола. – Поехали, парни, посмотрим, что из этого выйдет.
Поначалу выходило неплохо.
От озера веяло приятной прохладой. Слабый ветерок шуршал в камышах. Звенела слюдяными крылышками мошка, по зеркальной глади расходились круги и бесшумно скользили серые уточки. Там щука плеснула хвостом, выбив серебристую россыпь мальков, там лягушки выводили дрожащие трели, там сочно чмакали карпы, подъедая корневища рогоза. Тишь и благодать кругом, словно на прогулку выехали.