Репит
Шрифт:
– Ты не сделал мне больно. Я же сказала, мне понравилось.
– Но мы не такие. Я никогда не оставляю на тебе синяки.
– Не были. Ты имеешь в виду, что мы не были такими. Может быть, я не единственная, кого изменило все, что произошло. Нам обоим, наверное, есть над чем поработать. Но до тех пор, пока мы работаем над этим вместе, имеет ли это значение?
– Клем, я причинил тебе боль. Ты что, не понимаешь этого?
Теперь я тоже хмурюсь.
– Нет, не причинил.
– Причинил.
– Мне уже причинили боль раньше. Я знаю, каково это, поверь мне. И это совсем не то.
Бедный Горди скулит, прислонившись к моей ноге, и я похлопываю его по спине. Ему не нравится, когда мы ссоримся. Что касается Эда, он просто качает головой, хватаясь сзади за шею. Обычно так выглядит человек, испытывающий стресс, поэтому рассказывать о синяках размером с его большой палец на моих бедрах, вероятно, не стоит. А жаль, они симпатичные.
Честно говоря, реакция Эда меня немного удивила, поэтому я спрашиваю:
– Ты никогда раньше не оставлял следов на женщине? У тебя никогда не было, ну знаешь, грубого секса?
– Может быть, много лет назад. Но… - он ругает себе под нос, вставая из-за стола.
– Я крупный парень, и не могу позволить себе увлечься.
– Ты сдерживался со мной?
– ужасаюсь я.
– Я не сдерживался с тобой.
– О Боже мой!
– Клем, у нас не было никаких проблем в постели, - его голос ровный и безразличный.
– Тогда это что-то новое в наших отношениях. Вот и хорошо.
– Не хорошо. Ничто из того, что остается на тебе отметины, не хорошо.
Я сглатываю, обдумывая это.
– Когда ты говоришь так, я чувствую, что у меня нет права голоса в нашей сексуальной жизни. Я была более чем согласна, и вчера вечером, и сегодня утром.
Морщины прорезают его лоб.
– Знаешь, мне интересно, не влияет ли то, что наша эмоции немного изменились, на то, как мы относимся друг к другу физически? Потому что выражать свои чувства из-за нашего разрыва и всего, через что мы прошли, горячим сексом, на который, кстати говоря, я полностью согласна, более чем нормально.
«Нужно позже проверить эту теорию в Google. Там много чего есть».
Эд по-прежнему молчит, поэтому я продолжаю:
– В конце концов, мы не можем ожидать, что все автоматически будет хорошо и аккуратно только потому, что мы проводим время вместе. И, наверное, для нас даже полезно выплескивать эмоции в постели.
Его взгляд отстраненный, замкнутый. Как будто он уже принял решение и к черту то, что я думаю. Пришло время для новых аргументов.
– Мне понравилось, когда ты укусил меня.
– Клем…
– И мне понравилось, когда ты шлепнул меня там на столе.
Уперев руки в бока, Эд нахмурится.
– Мы больше не говорим об этом. Я серьезно.
–
Из коридора доносится сдавленный звук, а затем голос Лейфа:
– Пожалуйста, Эд, пусть она замолчит.
– Это личный разговор, - огрызаюсь я.
– Ты не хотел ничего знать, вот и уходи!
Лейф что-то бормочет и хлопает дверью ванной. Так ему и надо за подслушивание.
Тем временем Эд все еще молчит, стиснув зубы. Беспокойство волнами исходит от него.
Мне надоело быть разумной.
– Тебя не беспокоит, что я больше не та симпатичная девушка, любящая цветочные принты и вежливый секс?
– спрашиваю я.
– Потому что, если это будет постоянной проблемой, нам, вероятно, следует обговорить ее сейчас.
Эд пристально смотрит на меня.
– Клем, у нас не было вежливого секса.
– Уверен?
– Более чем, - выдавливает сквозь зубы Эд и наконец приподнимает подбородок.
– Ты специально сводишь меня с ума, не так ли?
– Да, - я встаю со стула, подхожу к нему и обнимаю за талию.
– Я не потерплю, чтобы ты считал себя грубияном, а меня нежным цветочком. Это несправедливо по отношению к нам обоим. Прошлая ночь была особенной для меня, и я не позволю превратить ее во что-то неправильное или постыдное из-за того, что ты смущен некоторыми моментами.
– Мы с тобой не занимались вежливым сексом, - ворчит Эд. Скорее всего, мужская гордость не позволит ему сказать иное, затем чуть расслабляется и обнимает меня.
Худшее в этом споре позади.
– Как скажешь. Но если нам обоим сейчас нравится немного по-другому, действительно ли это такая проблема? Я не хочу, чтобы ты обдумывал каждый порыв и сдерживался. Я люблю нас такими, какие мы есть сейчас.
Эд крепко прижимает меня к себе и очень нежно целует отметину на шее.
– Ты скажешь мне, если когда-нибудь захочешь, чтобы я притормозил и умерил пыл?
– Безусловно.
– Вы поссорились из-за того, что Эд «отпустил тормоза» в постели, а тебе это понравилось?
– Ну, да. В основном.
– Я пожимаю плечами.
Френсис закатывает глаза.
– Извращенка.
Уже вечер, и она сидит на диване в магазине и ест мороженное, которое принес Антонио.
Эд был прав насчет моей нелюбви к кокосу — вкус и текстура просто отвратительны, а мороженое с фундуком потрясающее. Каждый день я узнаю о себе что-то новое.