Репрессированные командиры на службе в РККА
Шрифт:
Выполняя указания Реввоенсовета, командиры, политорганы и штабы с целью выправления дел с подготовкой младшего комсостава провели в 1929 г. ряд крупных организационно-методических и политических мероприятий. Среди них такие, как дивизионные и бригадные конференции младшего комсостава, совещания работников полковых школ в политорганах, гарнизонные совещания курсантов-выпускников. В начале ноября 1929 г. РВС созвал окружное совещание-конференцию начальников и политруков полковых школ с приглашением большой группы младших командиров из расчета по четыре человека от стрелкового (кавалерийского) корпуса. На нем предстояло обсудить состояние боевой подготовки частей округа,
Такое совещание состоялось. Его открыл член РВС и начальник политического округа С.Н. Кожевников. С основным докладом на совещании выступил А.И. Тодорский (помощник командующего войсками), с содокладами – помощник начальника штаба округа Б.И. Бобров и начальник агитационно-пропагандистского отдела политического управления М.М. Субоцкий. Материалы докладов вызвали оживленные прения, которые затем были продолжены в соответствующих секциях: программно-методической, кавалерийской, артиллерийской, инженерной, связи, политической и материально-бытовой.
Белорусский военный округ являлся приграничным, а посему был до предела насыщен войсками. По их численности он был одним из крупнейших в РККА, если не считать Украинского округа. Поэтому помощнику командующего забот хватало, к тому же он достаточно часто оставался за командующего во время его убытия в командировки (А.И. Егоров входил в состав руководящих партийных и советских органов Белоруссии, являлся членом РВС СССР. Попутно напомним, что штаб округа тогда находился в Смоленске). Приходилось доходить до каждой дивизии, до каждого полка, а фактически – до каждого человека. Приведем один пример. Он связан с 87-м стрелковым полком 29-й стрелковой дивизии.
Дело было в один из дней второй половины 1929 г. А.И. Тодорский в очередной раз остался временно исполнять обязанности командующего. Этот день оказался очень тяжелым. Поздно вечером он позвонил члену РВС С.Н. Кожевникову.
– Не спишь еще, Сергей Николаевич? И я тоже. Видно, мне сегодня уже не придется нормально отдохнуть. В чем дело, спрашиваешь? Да вот только что позвонил главврач окружного госпиталя и спрашивал, как ему поступить. Оказывается, он получил телеграмму из 87-го стрелкового полка вот такого содержания: «Срочно вышлите хирурга для операции красноармейцу. Грозит смерть. Комполка 87 Мейендорф». Ну, что ты на это скажешь?
– А ты ему, Александр Иванович, что ответил?
– Сказал, чтобы ждал моего звонка. А сам вот сижу и мучаюсь в поисках выхода из положения. Своего автомобиля госпиталь не имеет, и поэтому отправить таким способом хирурга в Дорогобуж нет возможности. В конце концов направлю туда свою машину. Но ей придется делать большой крюк. Приезжай в штаб, будем вместе мозговать.
Кожевников быстро прибыл в штаб округа. Вместе они стали думать над решением проблемы. Решили послать один из самолетов Смоленской авиационной бригады. Позвонив начальнику ВВС округа В.А. Кушакову, Александр Иванович спросил его о возможности посадки самолета в Дорогобуже. Но такой возможности, по данным летчиков, в этом городке не было.
Тогда оба руководителя округа обратились к расписанию поездов. Оказалось, что курьерский поезд из Смоленска в сторону Дорогобужа отходит через несколько часов. Не имея другого, более оперативного варианта, Тодорский с Кожевниковым решили направить врача с необходимым медицинским персоналом этим поездом. Известить же телеграммой командира полка Тодорский поручил дежурному по штабу округа. Однако телеграмму отправить не удалось ввиду позднего времени и прекращения работы телеграфа
Взявшись решать этот, как оказалось, совсем непростой вопрос, Тодорский с Кожевниковым снова оказались в затруднительном положении. Они решили обратиться за помощью к железнодорожникам. Позвонив на станцию Смоленск, Тодорский попросил соединить его по железнодорожному телефону с дежурным по станции Дорогобуж. Назвав себя, Александр Иванович обратился к дежурному:
– Если у вас есть связь с городом, то передайте командиру полка товарищу Мейендорфу просьбу выслать на вокзал к курьерскому поезду подводу для встречи хирурга из Смоленска. А если связи нет, то убедительно прошу вас лично, не скупясь средствами, нанять на станции такую подводу. Все ваши расходы будут оплачены. Очень прошу вас сделать это – ведь там в полку в опасности жизнь красноармейца…
Дежурный в Дорогобуже пообещал просьбу командования округа выполнить в точности.
Через три дня хирург В.К. Печеневский докладывал А.И. Тодорскому о результатах своей поездки в 87-й полк. Обычно выдержанный, на этот раз Александр Иванович взволнованно ходил по кабинету.
– Характер заболевания красноармейца в телеграмме не был указан, – подробно излагал события Печеневский. – Мне было неизвестно, какую придется делать операцию. Поэтому пришлось предусматривать различные варианты, подбирать помощников и инструменты. Из слов главврача я понял, что на станции нас должны встретить подводы для перевозки в город, находящийся от нее в двадцати пяти верстах. Действительно, на станции была одна парная повозка из полка, прибывшая для встречи молодого пополнения. Однако пополнение на этом поезде почему-то не прибыло, и повозочный должен был возвращаться обратно. Но он отказался отвезти нас в полк, ссылаясь на отсутствие приказа, хотя я и сообщил ему, что еду со своими помощниками для проведения операции умирающему красноармейцу. Тогда мы вынуждены были нанять на свои деньги две обывательские подводы…
Рано утром мы прибыли в штаб полка, – продолжал Печеневский. – Дежурный по полку ничего не знал ни о вызове хирурга, ни о заболевании красноармейца Евсюкова. Дежурный по штабу полка знал о вызове врача, но не знал, зачем его вызвали. Только старший врач полка Семенов наконец объяснил причину вызова: у красноармейца Евсюкова уже два дня в результате несчастного случая повреждены внутренние органы. Состояние бойца, помещенного в городскую больницу, было тяжелым… Наш приезд всполошил весь полк и администрацию больницы. Два дня около заболевшего красноармейца никого не было, а после нашего приезда и операции у его койки стали дежурить сразу два лекпома (фельдшера. – Н.Ч.) из полка и медсестра из больницы. На операцию, несмотря на ранний час, собрались все медицинские работники города…
– А как сейчас здоровье Евсюкова? – спросил хирурга Тодорский.
– Я оставил его в хорошем состоянии и дал необходимые указания врачу, лекпомам и сестрам, что им делать, если больному станет хуже, – ответил Печеневский.
А.И. Тодорский, желая убедиться в благополучном исходе дела, потребовал от командира полка личного доклада по телефону о состоянии здоровья красноармейца Евсюкова. К этому случаю вопиюще безответственного, бездушного отношения командира части, облеченного всей полнотой власти, к состоянию здоровья подчиненного, Александр Иванович еще не раз обратится в своих выступлениях перед старшим и высшим командно-политическим составом соединений округа.