Репрессированные командиры на службе в РККА
Шрифт:
Помимо командного факультета, в академии функционировали зимние шестимесячные курсы усовершенствования начальствующего состава (КУНС). С утра занимались слушатели командного факультета, во второй половине дня в тех же аудиториях и с теми же преподавателями работали слушатели курсов усовершенствования…
Оперативному факультету А.И. Тодорский уделял особое внимание. Здесь изучались сложнейшие и новейшие вопросы боевого применения ВВС в бою и операции совместно с другими родами войск.
В первых наборах оперативного факультета было немало заслуженных и опытных наземных командиров – обычно не ниже командира полка. Одну из этих групп я помню хорошо. Ее возглавлял
Мы, преподаватели, усиленно трудились над разработкой вопросов тактики авиации и оперативного искусства ВВС. Начальник академии (А.И. Тодорский. – Н.Ч.) включил меня в группу для составления учебника по тактике бомбардировочной авиации, который был издан в 1934 г. …
С согласия начальника академии я был штурманом группы тяжелых самолетов на воздушном параде 1 мая 1934 г. …
13 февраля 1934 г. в Арктике был раздавлен затертый во льдах пароход «Челюскин».
Наше правительство и партия поручили организацию спасения видному деятелю В.В. Куйбышеву. Была учреждена высшая награда в нашей стране – звание «Герой Советского Союза» и семь летчиков, участвовавших в спасении челюскинцев, первыми получили это звание. Осенью 1934 г. по инициативе А.И. Тодорского на КУНСе академии была организована группа полярных летчиков, в которую были зачислены почти все Герои Советского Союза…
В 1932–1933 гг. мы вели научно-исследовательскую работу по авиационной астрономии, и наши лаборанты производили испытательные полеты на самолетах ЮГ-1, ТБ-1, а в дальнейшем и на ТБ-3.
Лаборанты были нашими постоянными помощниками в разработке и составлении задач и в контроле их решения слушателями. Предмет «Аэронавигация» воспринимался слушателями с большим интересом.
– Вот что, Беляков, – сказал мне однажды прибывший на аэродром Александр Иванович, – наше правительство организует в ближайшее время полеты двух групп тяжелых самолетов за границу. Каждая группа из трех самолетов будет иметь на борту правительственную делегацию. В одной из групп штурманом будет известный Вам флаг-штурман ВВС Б.В. Стерлигов, а в другую группу начальник Воздушных Сил Я.И. Алкснис штурманом предлагает Вас. Ваша группа полетит дважды. Первый раз – в Варшаву и обратно. Делегацию будет возглавлять представитель Генштаба. Второй полет будет из Киева через Вену во Францию.
Затем он назначил срок явки в распоряжение командира группы…» [44]
Некоторые подробности о создании в Военно-воздушной академии имени проф. Жуковского группы полярных летчиков поведал в своих мемуарах один из ее участников – Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Н.П. Каманин. Он пишет, что в один из жарких дней лета 1934 г. в кабинете начальника ВВС РККА Я.И. Алксниса состоялась его беседа с героями-летчиками, спасавшими челюскинцев с льдины.
«– Итак, ваши планы, товарищи? – после минутного молчания напомнил нам Алкснис о цели разговора.
– Арктика зовет, товарищ командарм, – ответил Доронин.
– Летать, – сказал Ляпидевский. И все мы закивали головами.
– Понятно, товарищи, понятно. – Алкснис встал, неторопливо прошелся по кабинету, остановился…
– Хотите выслушать мой совет?
Алкснис задал вопрос тихо, с теплой задушевной интонацией. Пытливо оглядев нас, прочитав на лицах выражение любопытства и ожидания, он высказал то, о чем мы меньше всего думали, когда вопрос касался нашего будущего.
– Идите на учебу. И не куда-нибудь,
Агитировать нас не пришлось. Внутренне мы были готовы к этому, только в глубине души гнездился червячок сомнения: по плечу ли нам эта задача? Совет старшего начальника оказался, как никогда, кстати.
– Вот и договорились, – весело заключил наш разговор командарм.
Алкснис подошел к столу, снял телефонную трубку. И мы стали свидетелями того, как быстро и оперативно решал вопросы начальник Военно-Воздушных Сил СССР.
– Товарищ Тодорский, здравствуйте. – Алкснис назвал себя и начал разговор с начальником Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского. – У меня находятся летчики, спасавшие челюскинцев. Они изъявили желание пойти на учебу в академию. Я думаю, надо им помочь в подготовке к экзаменам. Договорились? Сегодня же они будут у вас. Да, почти вся семерка. Всего доброго, товарищ Тодорский…
Начальник Военно-воздушной академии имени Жуковского А.И. Тодорский встретил нас приветливо и вместе с тем сразу дал понять, что в академию мы идем не на праздные встречи и банкеты, не для приятных воспоминаний о совершенном, а для большой работы, учебы. Без скидок, без поблажек. Всерьез!..» [45]
Александр Иванович с большой ответственностью относился к любому делу, которое ему поручали. Об одном случае такого серьезного отношения свидетельствует упомянутый выше Н.П. Каманин.
«Шла партийная конференция коммунистов Ленинградского района столицы. В президиуме конференции я сидел рядом с А.И. Тодорским. Внимательно слушал выступающих – рабочих, служащих, ученых, партийных, советских работников. Я слушал, а мой сосед слушал и делал записи в свой блокнот. В перерыве мы разговорились.
– Не скучаете? – спросил Тодорский.
– Выступления интересные, хотя и не по авиации…
– А почему не записываете?
– Зачем? – ответил я недоуменно. – От военных вопросов ораторы далеки, от авиационных еще дальше.
– Зря так думаете, – укоризненно сказал Тодорский. – Нам все нужно знать, все запомнить. На память не надейтесь, подведет, потускнеет. А жизнь следует видеть во всех ее красках. Вот тут с трибуны рассказывал о делах одного цеха рядовой рабочий. Я записал цифры, которые он называл, и характерные выражения. Выступал академик – другой строй речи, иные логические построения, выводы. Все это крайне интересно и, главное, поучительно. Ведь любое собрание, а тем более конференция – это громадная школа политического воспитания.
– Даже для вас?
– Для каждого коммуниста. Если он не хочет отстать от жизни, попасть в обоз.
После перерыва снова на трибуну поднимались ораторы. По примеру Тодорского я стал записывать в блокнот наиболее интересное из услышанного. А вечером разобрался в записях, вновь осмыслил события дня и убедился в мудрости совета старшего товарища… Да, мудрым человеком был Александр Иванович Тодорский…
Мне как слушателю Александр Иванович Тодорский запомнился требовательным и чутким начальником, создавшим в академии строгий воинский порядок, четкий, хорошо спланированный учебный процесс, отзывчивым старшим товарищем. К нему частенько обращались слушатели со своими нуждами и всегда уходили довольными, даже в тех случаях, когда их просьбы не могли быть удовлетворены.