Рептилия
Шрифт:
— Дэвид, Дэвид, — сказал он. В его тоне в равной степени звучали упрек и уважение. — Вы доставляете мне столько неприятностей.
— Сэр?
Он выдвинул табурет и с шумом плюхнулся на него. Я вздохнул. Кажется, это затянется надолго. Я посмотрел на часы, потому что ни в коем случае не хотел опаздывать на встречу с Сарой.
— Вам нравится у нас? — Амброз улыбнулся мне, и я не смог определить его настроения.
— Но сэр… да… в общем, — ответил я спустя мгновение. — А почему вы спрашиваете?
Амброз сперва посмотрел на свое обручальное кольцо, а затем на мою сумку, валяющуюся в углу.
— Вы уже три года работаете моим ассистентом и за это время проделали огромную работу. Я не могу представить, что бы я без вас делал. Архив, обработка данных, корреспонденция — все безупречно. Правда.
Он замолчал и как следует откашлялся. Я спрашивал себя, к чему он клонит? Вообще-то, это было не в его правилах — без толку болтать языком.
— Ваша работа в области протеиновой кристаллографии просто поразила меня, — продолжал он, — очень современно.
«Лгун», — подумал я. Все, что ранее говорилось им по этой теме, ограничивалось лишь комментариями вроде «бесполезная вещь» и «зря тратите время». Однако он не возражал против того, что я продолжаю эту работу не в ущерб моим основным обязанностям и в свое свободное время.
Амброз потер лоб.
— Должен признать, что это неожиданный подход. Очень необычно. Но мы же не можем предугадать, что из этого выйдет, не так ли? В любом случае, эта область непременно заинтересует наших студентов. Что вы скажете на то, что я выступлю в поддержку данной области исследований, чтобы внести ее в официальный учебный план? Естественно, под вашим руководством. Вам нравится? Думаю, да.
Он выдавил из себя улыбку, которая напоминала скорее улыбку отчаяния, чем радости. Тиканье часов неприятно раздавалось в моих ушах, а речь Амброза еще не дошла до логического конца.
В конце концов, он хлопнул себя по ноге и сказал:
— Дэвид, я думаю, что нет больше смысла и дальше умалчивать. Я нахожусь между молотом и наковальней. Позавчера мне позвонили из Калифорнии.
Так вот откуда дует ветер. Теперь все встало на свои места.
— Я разговаривал с леди Памбридж, председателем правления «Памбридж Энтерпрайзиз». У нас была продолжительная и содержательная беседа, в результате которой она сообщила, что намерена организовать фонд в поддержку нашего факультета. При его помощи на наш счет будет ежегодно перечисляться по два миллиона долларов. Это делается в память об ее умершем муже. Фонд будет оказывать не только материальную помощь, но и посильную поддержку в подготовке кадров.
— Так это же здорово!
— А я о чем говорю?! Только это возможно при двух условиях. И все они касаются вас, — он посмотрел на меня абсолютно круглыми глазами.
— Меня? И что же это за условия?
— Ну, одно я уже назвал. А именно, то, что нам придется организовать новую кафедру протеиновой кристаллографии. И именно вам ее возглавлять. В общем, речь здесь идет только о том, что нужно будет поместить в общую сетку занятий те исследования, которые вы и так проводите. Как видите, ничего сверхъестественного.
— А второе?
— Ну, мне нужно будет отпустить вас и предложить место профессора. Если вы вообще этого захотите, — поспешил он добавить.
— Если я захочу?! — Я едва удержался в кресле. Стул вдруг превратился в катапульту, которая во что бы то ни стало, хотела выпустить меня вверх. Профессура. На кафедре протеиновой кристаллографии. Это было тем, о чем я не мог мечтать даже в самых смелых фантазиях.
Амброзе снова потер лоб и удрученно улыбнулся.
— Я так и думал. Честно говоря, я даже начал присматриваться к потенциальному новому ассистенту. Правда, это очень сложно. Очень. Из-за уровня компетенции. Впрочем, это уже не ваша проблема…
Его слова зажужжали в моей голове. Фонд — кафедра — профессура. Это было слишком идеально, чтобы быть правдой. Где-то в глубине моего мозга зажглась красная лампочка. С какой это стати леди Памбридж идет на такие затраты? Неужели она настолько во мне не уверена? Ладно, подумаю об этом в более подходящее время.
Доктор Амброз выглядел подавленно, потому что до сих пор я ни разу не сказал о своих сожалениях. Поэтому, чтобы хоть как-то подбодрить его, я сказал:
— Чен.
— Что?
— Майкл Чен. Вы уже говорили с ним о возможной вакансии? Он вполне благонадежный и пунктуальный человек, а к тому же хороший студент. Думаю, он заинтересовался бы этим предложением.
— Чен, — Амброз покрутил на языке фамилию, как конфету. — Хорошая идея.
— Кроме того, так у вас появится еще одно средство воздействия на него.
— И все?
— Если он будет хорошо работать, то вы позволите ему задерживаться за электронным микроскопом, а если он будет бить баклуши, то вы ограничите время. Метод кнута и пряника. Вот увидите, это сработает.
Профессор Амброз вытянул губы в знак признания.
— Как вам удалось так долго работать со мной? Теперь я начинаю думать, что вы действительно будете хорошим профессором.
Я взглянул на часы и с ужасом обнаружил, что время, о котором мы договаривались с Сарой, уже прошло. Я вскочил на ноги, схватил пальто и со скоростью ветра напялил его.
Потом пожал руку Амброзу.
— Спасибо. Спасибо за все. Но, к сожалению, мне нужно бежать.
— Вам нужно… бежать? — на его лице большими буквами было написано разочарование. — Я надеялся, что мы отпразднуем эту новость за завтраком в моем любимом итальянском ресторанчике.
— Сожалею. Но я не хотел бы распрощаться с вами, не сказав, как сильно я вам благодарен за все, что вы для меня делаете. Я никогда этого не забуду.
Я пожал еще раз его руку и поторопился к выходу.
— Значит, я могу принять предложение леди Памбридж? — крикнул он мне в след, не придавая значения моему ироничному тону.
— Конечно!
— Хорошо. И, Дэвид…
— Да, сэр?
— Не опозорьте нас там, в Конго. Покажите себя с самой лучшей стороны. А самое главное — возвращайтесь домой целым и невредимым.