Рептилия
Шрифт:
Глава 8
Кажется, за это время дождь усилился в несколько раз. Поэтому, когда я вошел в кафе при библиотеке, то успел промокнуть до нитки. В это время в кафе было не очень много народу — как обычно. За исключением группы японских студентов, мирно гудящих в углу, в помещении сидели еще трое приятелей. Они уткнулись в книги в ожидании очередной лекции. Кроме них, здесь не было никого. За последним столиком, прямо у большого окна, сидела Сара. Она посмотрела на меня с упреком. Когда я поймал на себе ее взгляд, то мое сердце екнуло. Сара не была красавицей, во всяком случае, не в привычном смысле этого слова. Наверняка ее нос покажется кому-то слишком вздернутым, а рот — чересчур большим. Но эти прекрасные зеленые глаза, которые, кажется, видят все и вся насквозь, ее светлая кожа и веснушки, выдающие ирландское происхождение, заставляют забыть обо всех недостатках. А больше всего меня покорял ее непоколебимый оптимизм. Мне вообще кажется, что она живет в полной гармонии с собой и окружающим миром. Это как раз такое качество, которого мне очень не хватает. Природа для нее всегда полна неразрешимых вопросов. Сара свято верит в то, что между землей и небом намного больше вещей, чем мы могли себе представить, сидя в аудитории. Непостижимым образом ей удавалось наполнять жизнь огромной радостью и верой.
Сегодня Сара высоко зачесала волосы и надела вязаный белый пуловер с воротником-стоечкой. Это очень подчеркивало женственность ее фигуры. Судя по тому, как она сидела за столиком, можно было предположить, что девушка ждет романтического свидания. Но на роль красавца-любовника я не смахивал, да и кафе не располагало к романтике. Вполне возможно, Сара хотела дать мне понять, что именно я потерял, бросив ее.
— Привет, Сара, — сказал я, снимая с себя насквозь мокрое пальто. — Спасибо, что пришла так быстро. Я, честно говоря, совсем на это не рассчитывал.
— Я просто хочу понять, почему ты всегда избегаешь меня в последнее время. Ты ни разу не ответил на телефонный звонок, не говоря уже про электронную почту. В университете не появляешься. Такое впечатление, что тебя просто смело с лица Земли.
Я вздохнул. Сара имела полное право обижаться на меня. У меня все еще были какие-то чувства к ней, но некий непонятный механизм, сидящий глубоко внутри, усиленно сопротивлялся тому, чтобы мы с ней были счастливы друг с другом. Если Сара появлялась слишком близко, то я убегал. Если она просто шла, то я никак не мог сократить дистанцию между нами. Я наивно полагал, что Сара этого не заметит, надеялся, что мы сможем и дальше оставаться хорошими друзьями, ну и так далее. Теперь я понимал, что этот план был обречен на провал с самого начала. И лишь благодаря тому, что мы встретились в первый раз за три недели, мы оба вели себя сдержанно.
— Знаю, я вел себя, как идиот, — добавил я, — и, если хочешь, то можешь всыпать мне за это.
— Мне это не поможет, — сказала Сара. — К тому же, ты достаточно наказал себя сам.
— ???
— Видишь? Вот в чем наша проблема. Ты слушаешь меня, но не слышишь. Дэвид, я люблю тебя, а ты все время прячешься от внешнего мира. Каждый раз, когда я хочу вывести тебя из привычного состояния рака-отшельника, ты только закапываешься еще глубже. Черт возьми, откуда же у тебя такой панический страх перед реальностью?
— Я просто не такой, как ты, — попытался я оправдаться. — Может быть, дело еще и в том, что я так и не смог оправдать ожиданий отца. Понятия не имею. Я и сам не знаю, в чем дело. Во мне самом есть какое-то серьезное противоречие. И я не представляю, как мне дальше с этим жить.
— А ты меня любишь?
Я поднял голову и посмотрел на Сару.
— Я испытываю очень многое по отношению к тебе, если ты это имеешь в виду.
— Просто ответь на мой вопрос.
Меня бросило в жар. Увиливать дальше не имело смысла. Нужно сказать ей всю правду.
— Да, я люблю тебя. И нет — я не могу быть с тобой. — Я попытался изобразить на лице добрую улыбку. — Это звучит парадоксально, — проговорил я, — и причина только во мне. Конечно, слабое утешение. Если в моей жизни и была настоящая женщина, то это только ты. Но я не готов к длительным отношениям. Пока не готов. Больше мне нечего добавить, — я снова посмотрел на Сару. — И вот сейчас я снова опоздал.
Я хотел взять ее за руку, но Сара отдернула ее.
— Я уже начала было верить, что ты сможешь понять меня, — сказала она с грустной улыбкой.
— Меня задержал мистер Амброз. К сожалению, у меня не получилось улизнуть от него.
— Да ты что?!
— Честно. Он предложил мне руководить кафедрой.
Сара подняла на меня взгляд. Казалось, что ее глаза стали еще зеленее.
— Что?
— Ты правильно расслышала. Должность профессора и руководство собственной кафедрой. И именно по моей специальности.
— В области протеиновой кристаллографии?
Я кивнул.
— Что скажешь?
Пока она размышляла, пила свой капуччино. Спустя какое-то время ответила:
— Сперва ты бесследно исчезаешь. Потом начинают ходить какие-то невообразимые слухи про экспедицию в Конго. И, в конце концов, ты заявляешься с такой новостью про кафедру! Что за чертовщина здесь творится?
— На самом деле, за это время действительно много чего произошло, — начал я. — Мне даже иногда кажется, что я сплю. И каждую минуту я ожидаю пробуждения.
— Ты не мог бы хоть немного объяснить?
— Именно поэтому я и пригласил тебя. Ты единственная, кому я полностью доверяю. Единственная, кто в состоянии поверить во все это.
— Не будь слишком уверенным. Но может, уже начнешь?
В следующие полчаса я в мельчайших подробностях рассказал Саре, что мне пришлось пережить в последние дни, начиная с приземления в имении Памбриджей и заканчивая разговором с мистером Амброзом. Сара перебивала меня в тех редких случаях, когда я начинал перепрыгивать с одного события на другое или рассказывал о чем-то невнятно. В первую очередь ее интересовало мое отношение к клану Памбриджей вообще и к Эмили — в частности. Поэтому мне пришлось сообщить, как мы занимались вместе с Эмили около полугода с частным преподавателем, потому что репетитора моей подруги разбил паралич. Не без чувства вины я упомянул о том, насколько мы тогда сблизились друг с другом, как поклялись друг другу в вечной верности и, наконец, в первый раз поцеловались. Меня немного смущал тот факт, что Сару настолько сильно заинтересовала история давно минувших дней. Тем не менее, я чувствовал, что должен правдиво объяснить ей все. После того, как рассказывать было уже не о чем, я почувствовал себя полностью опустошенным и обессиленным, как после марш-броска. У меня заурчало в желудке. Оказывается, сегодня у меня во рту не было ничего, кроме тоненького кусочка тоста, который я съел в самолете.
— Я схожу за кофе и шоколадным пирожным. Тебе принести чего-нибудь? — спросил я.
Сара покачала головой, не поднимая на меня глаз. Последние несколько минут она сидела, тупо уставившись в стол. Я пожал плечами и отправился к прилавку со сладостями.
Когда я вернулся, выражение лица Сары изменилось. На лбу у нее появились складки, говорившие о том, что она серьезно чем-то озабочена.
— Ну, говори, о чем задумалась? — спросил я, откусывая пирожное.
— Тебе нужно быть осторожнее.