Республика - победительница
Шрифт:
Просыпается на Волыни польский дух. Лишенная национальной традиции деревня вернулась к вере своих отцов. Уже в прошлом году на Волыни произошел случай, когда целая "украинская" деревня, населенная Домбскими, перешла в католичество и объявила себя поляками. Теперь же громадное впечатление произвело решение деревни Гриньки в кременецком повете, которая в полном составе перешла в католичество из православия. А ведь достаточно приглядеться к таким фамилиям как Мазур, Войцеховский, Ковальский, Ружек и другие, чтобы сразу же сориентироваться, что это коренные поляки, только придавленные длительной неволей. Случай этот тем более важен, что деревня Гриньки расположена на самой советской границе. Не следует прибавлять,
В реальности же "обращение" деревни Гриньки добровольным не было. Ну а соответственную температуру сердец и жертвенность рук жителям деревни обеспечивали солдаты упомянутого Корпуса Пограничной Охраны.
А после того, как поляки выиграли войну, ситуация воспалилась еще сильнее
Организация Украинских Националистов, правда, не осуществила антипольских диверсий в ходе сентябрьской войны, как это случилось в реальной истории (украинцы понимали, что ставить на Германию, ведущую бои на трех фронтах, идея не самая удачная), но случались отдельные "удары в спину", нападения на патрули, на представителей местных властей или на "соглашателей". В связи с этим, вскоре после войны польская армия провела очередную репрессивную операцию. И акция это надолго "отравила кровь побратима".
На сей раз даже не очень важных националистических деятелей выловили и посадили в специально созданных для этой цели центров изоляции в уже существующих лагерях в Березе Картуской и Бресте (где, кстати, в реальном мире перед войной пожизненный приговор отсиживал Степан Бандера: его посадили за организацию убийства министра Перацкого). И на этот раз разрушали церкви и избивали вытаскиваемых из домов украинцев, уничтожали имущество, силой обращали в католичество. Были и убитые.
Так что предводители ОУН сидели в тюрьмах с длительными приговорами, но полякам не удалось вырвать зубов самой организации. Были восстановлены давние структуры Украинской Войсковой Организации (УВО), и бойцы за украинскую независимость присоединилисб к террористическим операциям.
Выступление ОУН-УВО, случившееся в Восточной Малой Польше в 1942 году, имело более широкий масштаб, чем две предыдущие акции УВО в начале двадцатых и тридцатых годов. Точно так же, как и тогда были проведены нападения на польскую администрацию и ее учреждения, убивали чиновников и польских поселенцев, срывали железнодорожные рельсы и взрывали мосты, но появился новый элемент: в центрах польских городов взрывали бомбы, в результате чего страдали сотни ни в чем не повинных людей. И это происходило не только лишь во Львове или Станиславове. Заряды были взорваны в краковских Сукенницах, на Маршалковской улице в Варшаве, в центрах Познани, Лодзи, Вильно, Гродно, Радома, Келец. Множились поджоги в деревнях, осуществлялись нападения на польские поселения, случались и убийства. Украинцы хотели отравить полякам жизнь до такой степени, чтобы общественное мнение самой Польши, измученное террором, начало давить на власти, чтобы те, в конце концов, избавились от доставляющего проблемы региона.
Акция породила реакцию.
На территории станиславовского, тернопольского воеводств и части львовского воеводства было введено военное положение. Тех украинцев, у которых было найдено оружие или взрывчатые материалы, судили по законам военного времени и расстреливали. Тех, у кого находили запрещенные издания, высылали в Брест и Березу. Приличное количество обитателей регионов, из которых рекрутировались члены УВО, было переселено в давнюю Восточную Пруссию или в Генеральный Протекторат.
Понятное дело, никаких проблем это не решило, а только воспалило ситуацию. Постепенно военное положение было сведено только лишь к территориям, населенным украинцами. Тем не менее, в регионе содержались
Ситуация в Восточной Малой Польше сделалась патовой. Украинские националисты и польские солдаты завязли в клинче. Одни совершали покушения, другие отвечали репрессиями. Ненависть с обеих сторон нарастала, чтобы спустя годы достигнуть до сих пор невиданного уровня. Хотя, в принципе, и виданного. Ведь на самом деле в Восточной Малой Польше происходило то же самое, что и в Израиле, Стране Басков или Северной Ирландии.
Но антипольские русинские выступления начали увеличивать свой радиус действия. Несмотря на проведение среди населявших Бескиды русинов (лемков и бойков) пропагандистских акций, в рамках которых подчеркивалось их отличие от украинского народа, лозунги сражающихся с поляками украинских побратимов воздействовали на многих. То, что с Польшей была связана Словакия, приводило к тому, что польские и словацкие русины были объединены в одном государстве, что значительно усилило их чувство национального единства.
Польша реагировала все более нервно, репрессии были все более ощутимыми. В западной прессе в связи с этим Варшаву полоскали как только могли. В Польше уже не видели героическую жертву агрессии Гитлера. Теперь ее представляли как агрессивную, деспотическую страну, которая, вместо того, чтобы проявить Западу благодарность за возможность цивилизационного подъема, сама колонизирует и тиранит другие народы.
ЕВРОПА, СОРОКОВЫЕ ГОДЫ
Уния Народов Европы опиралась, прежде всего, на базовой "троице": Великобритании, Франции и Польше (а точнее, Польско-Словакии, хотя это название не использовалось слишком часто, в официальных отношениях применялось длинное и не очень-то удобное наименование Федерация Жечипосполитой Польши и Словацкой Республики, ФЖеПоСРе, сохраняя таким образом знаменитую польскую исключительность слова "Жечьпосполита", а в обыденных случаях польско-словацкое государство называли просто: Польская Республика, против чего безуспешно протестовала Братислава). В состав организации входила еще всяческая европейская мелочевка: государства, образованные на месте Германии, Чехия, Венгрия, Болгария, Голландия, Бельгия и Люксембург, а так же прибалтийские и скандинавские страны. Румыния и Югославия образовывали в УНЕ государства средней величины. Все эти страны, а вместе с ними: США, Канада и Турция, принадлежали к Трансатлантическому Военному Пакту.
В рамках УНЕ, как нам известно, существовал "польский блок", называемый Междуморьем, но, по мере углубления европейской и трансатлантической интеграции, связи внутри этого блока начали слабеть. Польша в качестве лидера Междуморья оказалась для государств-членов не очень-то привлекательной, а общего, наднационального интереса дл региона создать не удалось. Не хватало Междуморью и престижных, фактически действующих институтов. В особенности Чехия ослабляла связи с Польшей – гегемоном блока. Ведь у Чехии – буквально недавно брошенной в опасности Францией и Англией (которые пальцем не шевельнули, чтобы защитить ее перед Гитлером) и окруженной пост-германскими или входящими в польский блок странами – не было выбора: пускай и с огромным нежеланием, она просто обязана была стать союзником Варшавы. Только "союз" этот, скорее, походил на известную нам из реальной истории "дружбу" Финляндии с Советским Союзом в ходе холодной войны.
Чехи боялись Варшавы, и, по сути дела, их трудно было за это винить: с точки зрения Праги, Польша была буйствующей в регионе страной, но у которой было мало чего предложить этому региону как в цивилизационном, так и в экономическом плане – ведь промышленная Чехия никак не могла с энтузиазмом отнестись к проекту построения блока сельскохозяйственных стран. Если же поглядеть на общественную структуру, государственный порядок и развитие Чехии и Польши, легко понять, что Польша не была привлекательной для Чехии по тем же самым причинам, которые вызывают то, что дл Польши не является привлекательной Россия.