Ревейдж
Шрифт:
Напряжение потрескивало между нами. Заал ответил:
— Джахуа испытывал на нас свои наркотики. Наркотики, которые он создал для послушания…
— Я знаю о наркотиках, — сказала я, затем нахмурилась, пытаясь вспомнить, откуда я о них знала.
— Наркотики, — продолжил Заал, заставляя меня сосредоточиться на нем, — действовали на меня мгновенно. Они забрали мои воспоминания, — Заал вздохнул. — И даже мои воспоминания об Анри.
— Нет! — воскликнула я, пытаясь представить своих братьев-близнецов чужими друг для друга. Это было
— Почти сразу после того, как Джахуа убил нашу семью и похитил нас, я больше не знал Анри. В прошлом году меня спасли от Джахуа, и я обнаружил, что нас с Анри разделили, так как наркотики не действовали на него. Его использовали, как бойца в подпольных смертельных боях.
Я чувствовала тошноту, слушая историю их жизни. Это было нереально.
— Смертельные бои? Он умер в смертельном поединке? — спросила я.
Заал кивнул, и его взгляд метнулся к другому мужчине, который находился в комнате. Внезапно, как будто мой брат напомнил мне, что у нас были зрители, я посмотрела на других людей.
Заал крепче сжал мою руку, и я тихо спросила:
— Где мы? Мой разум... ничего не ясно. Мне трудно собраться с мыслями и воспоминаниями.
— Все дело в наркотиках, Зоя. Нужно время, чтобы они покинула твой организм.
Я хотела было спросить Заала, о чем он говорит, но он вскочил на ноги и протянул мне руку, прежде чем я успела это сделать.
Бросив еще один нервный взгляд на незнакомцев, я вложила свою руку в его и позволила ему поднять меня на ноги. Заал обнял меня за плечи и, словно защищая, притянул к себе. Я не отрывала глаз от пола; слишком много лет, проведенных взаперти в изоляции, заставили меня чувствовать себя неуютно в свете их напряженных взглядов.
— Зоя, — осторожно начал Заал, — в начале этого года меня спас Лука. — Он указал рукой на светловолосого мужчину.
Я подняла глаза, чтобы посмотреть на него, и когда я это сделала, он кивнул. Я кивнула в ответ и посмотрела на женщину, стоящую рядом с ним. Она была очень красива, с длинными каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами. Она тоже кивнула и улыбнулась.
Заал глубоко вздохнул и повернулся к блондинке, сидевшей на диване. Он протянул руку, и блондинка переплела свои пальцы с его. Она встала и улыбнулась мне, а затем протянула другую руку в мою сторону, но что-то заставило меня остановиться.
Заал напрягся от моей нерешительности, и боль пронзила мою голову. Я вывернулась из-под его руки. Внезапно он встал передо мной, поддерживая меня.
— Зоя? — позвал он. — Ты все еще чувствуешь себя больной?
Я в замешательстве подняла глаза.
— Больной? Я что больна?
— Тебе было плохо последние несколько дней. Мы заботились о тебе, помогали тебе пережить самое худшее.
Я попыталась вспомнить что-нибудь из последних дней, но ничего не вышло. В голове у меня было пусто. Когда я почувствовала запах кокоса на своих волосах, это внезапно обрело смысл: кто-то меня помыл.
Пока
Быстро моргая, я посмотрел на Заала и остальных. Я заговорила на нашем родном языке:
— Ты знакомил меня с ними по-русски, — я знала почему, но мне нужно было убедиться в том, что я была права, и что информация, которую мне сообщил Авто некоторое время назад, была правдивой.
— Зоя, — спокойно сказал Заал. По тону его голоса и тревоге на лице я поняла, что он нервничает.
Прижав руки к пульсирующим вискам, я покачала головой. Заал притянул блондинку ближе к себе, и в моей памяти всплыла фотография. Заал с этой женщиной, смеющейся и счастливой.
— Зоя, ты должна понять, что Лука спас меня. Он тоже был взят в плен ребенком, как и мы с Анри. Он... он знал Анри, был его лучшим другом. Их заставляли сражаться за свою жизнь в смертельных боях. Среди подростков.
Я уставилась на блондина, который снова мне кивнул.
— Ты говоришь по-грузински? — спросила я его на своем родном языке.
— Да, — ответил он. — Держатели моего ГУЛАГа были грузинами; большинство бойцов были грузинами. Я научился говорить на вашем языке, слушая их, — он судорожно сглотнул. — И благодаря Анри я научился выживать.
Я снова посмотрела на брата. Он переминался с ноги на ногу. Блондинка успокаивающе гладила его по груди. Она любила его. Я видела это по ее глазам. И в глазах Заала я тоже видела ярость его любви к ней.
— Скажи мне, — попросила я, вкладывая в свой голос немного больше силы. — Мне нужно услышать это от тебя. Просто чтобы убедиться, что у меня есть все факты.
Заал вздернул подбородок и ответил:
— Ее зовут Талия Толстая, Зоя.
Мои глаза закрылись, когда я услышала это. Мгновенное чувство предательства глубоко поразило меня. Я вспомнила, что знала об этом.
Я вспомнила, что тогда даже не знала, что и думать об этой новости.
Заал шагнул вперед, но я протянула руку, останавливая его.
— Стой! — приказала я, нуждаясь в некотором пространстве, некотором времени, чтобы обработать информацию.
Он так и сделал; он остановился, как вкопанный. У меня задрожали руки, когда я вспомнила, как папа рассказывал нам о том, как Толстые, Волковы и Дуровы разрушили нашу жизнь. Что они были врагами нашей семьи.
А Авто... Авто? Где был Авто? Я покачала головой, пытаясь сосредоточиться, вспоминая, как он говорил мне, что Братва Волкова виновата в том, что Джахуа восстал против нашей семьи.