Ревизия командора Беринга
Шрифт:
— Иди, отца своего позови! — сказал Пётр. — Женюсь я на вашей Катьке!
На этом и завершилась невиданная охота. 9 ноября длинный караван прибыл в Москву. Впереди шагали озябшие верблюды... Скрипели колёса телег, заваленных убитыми зайцами... Скакали всадники на дорогих копях, окружённые сворами собак. Более шести сотен борзых и гончих участвовали в охоте...
Молодой государь был хмур и задумчив. Устроившись в Лефортовском дворце, он раздарил всех собак и приказал убрать ружья.
Перемены, произошедшие
19 ноября торжественно было объявлено, что император вступает в брак с дочерью князя Алексея Григорьевича — семнадцатилетней Екатериной Долгоруковой, а тридцатого состоялось обручение, и Екатерину Алексеевну стали называть Её Императорским Высочеством...
Где-то между объявлением о помолвке и обручением в далёком Берёзове «приливом крови» умер светлейший князь Римского и Российского государств, герцог Ижорский, генералиссимус Александр Данилович Меншиков.
Похоронив в голубом льду вечной мерзлоты свою дочь, Её Императорское Высочество княжну Марию Александровну, Меншиков решил начать жизнь свою заново. Выстроил церковь и ежедневно ходил туда молиться, исполняя обязанности дьячка. Жил он последние месяцы в посте и молитвах, беседуя с берёзовскими стариками о тщете мира сего да о подвигах святых мучеников. Через столетие, когда будет вскрыта могила опального князя, тело его найдут нетленным, и в Берёзове возникнет местный культ почитания князя... Но это случится только через столетие.
Императору Петру Второму так и не суждено будет узнать о смерти человека, возведшего его на престол и столь сурово наказанного им...
6 января 1730 года состоялось торжественное водоосвящение на Москве-реке. Фельдмаршал Василий Владимирович Долгоруков выстроил в каре у Иордани войска. Приехал из Лефортовского дворца император и занял полковничье место.
Было морозно. Над крестом Иордани клубился морозный пар. Сидя в седле, император внимательно разглядывал собравшихся. Весь двор собрался, все иностранные посланники... Всеми цветами радуги полыхали на белом снегу разноцветные одеяния. Кружилась голова... С трудом разглядел император в нарядной толпе свою невесту. Чудо, как хороша была семнадцатилетняя Катенька Долгорукова. Глаза сияли, щёчки раскраснелись от мороза, а локоны рассыпались но собольему воротнику...
Опустил глаза император. Провёл рукою в перчатке по гриве жеребца. Кружилась голова. Жарко было на морозном воздухе.
Когда запели: «Во Иордане крещающуюся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствоваше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя...» — император почувствовал, что всё тело покрылось липким потом, и его начало трясти...
С трудом доехал до Лефортова дворца и здесь едва смог спуститься с седла. Его сразу же уложили в постель, и он провалился в беспамятство.
Потом — «оспа!» — услышал он сквозь полузабытье, и снова встало перед ним лицо смеющейся Маши Меншиковой, лежащей сейчас в голубом льду на берегу студёной северной реки... Пётр вздохнул. Он вспомнил, что от оспы и умерла Меншикова, а теперь наступил его черёд.
19 января, в два часа ночи, во дворце, но коридорам которого бродили съехавшиеся на свадьбу императора гости, он вдруг приподнялся в постели и, крикнув: «Запрягайте сани! Хочу ехать к сестре!» — умер...
2
Добрый обычай завёл в своём Отечестве первый русский император — Пётр Великий... В ночь, когда помирает государь, сходятся в покое, невдалеке от постели умирающего, сановники и до хрипоты, до биения крови в голове, артачатся. Решают — кому теперь сесть на троне. За каждым сановником сила стоит. За этим — армия, за тем — гвардейские полки, за этим — семья, за тем — роды знатные... Одни так говорят, другие — иначе, и договориться между собою не могут, потому как, если слабину покажешь и уступишь, — пощады не будет. В лучшем случае — с властью доведётся проститься, в худшем же... В худшем случае — можно и с жизнью расстаться, а не только с чинами и богатствами...
И так теперь всякий раз было. И после смерти Петра Первого спорили сильно, и когда Екатерина умерла, артачились. Нынче тоже согласия не предвиделось.
В душном покойнике, рядом со спальней умершего императора, сидели князья Долгоруковы — Алексей Григорьевич да Василий Лукич, канцлер Головкин Гаврила Иванович, князь Дмитрий Михайлович Голицын... Ежели Остермана ещё сюда — полный состав Верховного Тайного совета был бы... Но Андрей Иванович в заседание не пошёл. От постели умершего не отходил — боялся, каб какого подложного завещания в постель не подсунули.
— Куды мне, иностранцу, русского царя выбирать? — сказал он. — Которого господа верховники выберут, тому и буду служить.
Так ведь и не пошёл, хитрец такой, в заседание. Зато пришёл сибирский губернатор Михаил Владимирович Долгоруков и оба фельдмаршала — Михаил Михайлович Голицын и Василий Владимирович Долгоруков.
Четверо Долгоруковых напротив двоих Голицыных сидели, а председательствовал ими граф Головкин. Государя всея Руси избирали.
Разговор серьёзный шёл, степенно мнениями обменивались.
— Катьку нашу надобно императрицей изделать... — говорил Алексей Григорьевич Долгоруков. — Вечно достойный памяти государь император ей ведь престол отказал. — И, вытащив из кармана подложное завещание императора, утёр рукавом заслезившиеся глаза. — Вишь, Божий Промысл-то урядил как. Ежели император — Пётр, а коли императрица — Екатерина...
— Полно народ-то смешить... — сказал на это князь Дмитрий Михайлович. — Вся Москва уже знает, что Ванька ваш заместо императора подписи наловчился ставить.