Ревизия командора Беринга
Шрифт:
Они разговаривали по-немецки, но тут Анна Матвеевна, подняв заплаканное лицо, перешла вдруг на русский язык.
— Я знаю, Витус... — сказала она. — Я знаю, что это не есть честно... Но я думаю, если никому не нужно здесь то, что открыл ты, господин Зварт мог бы помочь передать это туда, где это есть нужно... И нам тогда не придётся продать эти красивые соболя, чтобы расплатиться с долгами.
— Ложись спать... — сказал Беринг.
И когда ушла Анна Матвеевна, долго ещё ходил Беринг по кабинету тестя. Потом сел к столу. Он не мог сердиться на жену. Эти пять лет жизни взаймы нелегко дались ей. Тяжело жить приживалкой, даже и у отца...
Пытаясь отвлечься от невесёлых мыслей, Беринг вытащил карты и, разложив на столе, задумался. Перед ним простирались северо-восточные
Кто там у него остался из родни? Только тётка Маргарет...
«Глубокоуважаемая и дорогая тётушка, — придвинув лист бумаги, написал Беринг. — Прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как я имел счастье получать письма от моих родственников из Хорсенса. Хотя Вы и предали меня забвению, но я, всё же не забыл Вас, и теперь, по возвращении домой после пятилетнего путешествия, я навёл справки и узнал, что вы стали вдовой. От всего сердца выражаю Вам своё соболезнование в том, что вы остались одинокой на старости лет, и желал бы находиться с вами рядом, чтобы иметь возможность оказать поддержку, но моё путешествие в 1725 году лишило меня возможности приехать домой и повидать как моих, теперь уже покойных, родителей, так и Вас, мою дорогую тётушку, и тем меньше возможности сделать это теперь...»
Беринг обмакнул перо в чернильницу и задумался. Надо было объяснить причину, почему он посылает карты, но объяснить так, чтобы, если письмо будет перехвачено, никто ничего не заподозрил.
«...Так как, — написал он, — на моей службе нашему всемилостивейшему императору может произойти что-либо, в связи с чем мне придётся отправиться в путь...
Моё продолжительное путешествие началось в 1725 году, и только сейчас, 1 марта 1730 года, я вернулся домой. Я проехал несколько тысяч миль по Восточной Татарии, пока можно было проехать сушей, мимо Камчатки и ещё несколько сот миль дальше, как это видно из географических карт, а именно, я побывал в той части Азии, которая тянется от Северных гор. Я должен признать, что желание моей молодости — попутешествовать — исполнилось, ибо это путешествие совершилось мимо Китая и Японии, но при этом оно не может сравниться с путешествием в Ост-Индию, как по суше, так и по морю...»
Оплывая, догорали в канделябрах свечи. А Беринг писал и писал, позабыв уже, что письмо нужно ему только, как маскировка. Какая маскировка? Заново переживал Беринг все подробности проведённой им экспедиции...
«На Камчатке, — ложились на бумагу торопливые строки, — я велел построить судно, на котором совершал рекогносцировки но морю, попадая иногда к язычникам, которые никогда раньше не видели ни одного европейца, а также в места, где не произрастал хлеб и не было никакого скота, кроме диких птиц, северных оленей и другого вида оленей, достаточно ручных, чтобы на них ездить верхом вместо лошадей; зимой здесь ездят на собаках, запрягая их в сани, как в других местах лошадей. Рыба является здесь основной пищей как для собак, так и для людей. Таким образом, я могу считать, что проехал большую часть этого полушария. Здесь больным не дают умирать собственной смертью, а выбрасывают их собакам. Я нишу всё это единственно для того, чтобы Вы, дорогая тётушка, и все мои родственники порадовались, что Бог чудесно сохранил мне жизнь в таком долгом и трудном путешествии, и чтобы вы все вспомнили обо мне. Я благодаря Богу здоров, хотя после своего возвращения домой тяжело болел. Жена моя, слава Богу, жива; из восьми детей трое живы, и скоро мы ждём четвёртого. Мне было бы очень приятно, если бы Вы, дорогая тётушка, сообщили мне, кто из наших родственников ещё жив и кто теперь
В. И. Беринг»
Отложив перо, Беринг перечитал написанное. Письмо получилось складное. Наверняка тётка Маргарет покажет его братьям. А они, моряки, поймут ценность посланных карт и сумеют правильно, к выгоде Беринга, распорядиться ими. Может быть, влиятельных людей на родине заинтересует и его, Беринга, опыт...
Что ж... Надобно позаботиться о себе и будущем детей, коли здесь, в России, не удастся убедить Сенат, что инструкция императора выполнена в точности...
Беринг обмакнул перо и торопливо дописал:
«Р. S. Прошло уже 26 лет с тех пор, как я уехал из дома, но не имел чести получить от Вас письма, дорогая тётушка. Это плохой признак. Меня не помнят. Ну что же? Пусть будет так, с глаз долой — из сердца вон. Ведь теперь так редко признают своих, если это не сулит выгоды. У меня же совсем не так, я всегда радуюсь, когда узнаю о благополучии своих родственников...»
Письмо было завершено. Беринг вложил его в пакет с картами. Надо оставить этот пакет тестю. Он сумеет переправить его в Хорсенс.
Тем не менее, предприняв эти меры, уезжать из России Беринг не собирался. На обратном пути из Выборга, в Петербурге, он повидался с господином Миллером, о котором говорила сестра, и 16 марта 1730 года в «Санкт-Петербургских ведомостях» появилась статья, рассказывающая об успехах экспедиции Беринга.
«Тамо подлинный северо-восточный проезд имеется, — писала газета. — Таким образом из Лены, ежели в северной стране лёд не препятствовал, водяным путём до Камчатки, а также далее до Янана, Хины и Ост-Индии доехать возможно б было».
Сходная заметка почти одновременно появилась и в копенгагенской газете.
«Капитан Беринг, согласно указанию царя Петра I, в сопровождении большой группы офицеров, геодезистов, а также матросов и солдат отправился в Камчатку. Для нужд путешествия весной 1727 года был построен первый корабль в Охотске, расположенном на самой крайней границе Сибири, на котором он смог плыть на Камчатку, где на реке того же названия был построен весной 1728 года другой корабль. Ему был дан приказ исследовать северо-восточные границы этой полосы земли, чтобы увидеть, принадлежит ли эта земля, как считают некоторые, северной части Америки, или найти свободный морской проход. На этом корабле Беринг отправился на северо-восток и продолжал плавание до 67 градуса 19 минуты северной широты, где обнаружил, что действительно существует северо-восточный проход, так что от Лены можно пройти на кораблях, насколько это позволяет лёд на севере, на Камчатку...»
Прочитав эту заметку, Беринг остался вполне доволен. Тесть с его слов очень грамотно описал всю экспедицию.
Сделав то, что он считал необходимым сделать, в конце марта Беринг выехал в Москву, захватив с собою мичмана Чаплина.
6
Газеты опередили его...
Едва ли не с первых дней в Москве Беринг почувствовал, что о нём и о предпринятой им экспедиции многие уже знают. Нет-нет... Не при дворе новой императрицы Анны Иоанновны. Не в Сенате, отчитываться перед которым приехал Беринг... Интерес проявили иностранные посланники, находящиеся при русском дворе.