Ревизор: возвращение в СССР 13
Шрифт:
– Жена-то, конечно, важнее друзей! – сказала тётя Люда, взглянув при этом косо на мужа. – Всё правильно! – одобрительно посмотрела она на меня.
Похоже, батя у Наташки завсегдатай мужского клуба «Гаражи».
– А у кого нет жены? – лукаво спросил Ираклий и понеслось…
Начали с шуток, а закончили полноценным спором: кто в жизни важнее, друзья или жена? Положение усугублялось тем, что народ уже выпил. Кто-то ляпнул, что жёны приходят и уходят, а друзья остаются навсегда. Наши девчонки за словом в карман не
Шутки шутками, но Костенко, даже, обиделась на Ираклия.
– Пора переходить к танцам! – резюмировал Максим Анатольевич. – Пака драка не началась. – уже тише добавил он.
– Какая свадьба без драки?! – тут же вставил уже изрядно набравшийся тёткин муж.
– Мы не на свадьбе, болван! – снова одёрнула его жена.
Больше за столом все сразу в этот вечер не собирались. Дурачились, танцевали, кто-то допивал, то что осталось…
В большой комнате музыка громко играла, не поговорить. Расползлись по квартире группами, кто-то на кухне кучковался, кто-то в соседней комнате.
Мы с Витей и Лёхиным батей зацепились языками во второй комнате рядом с мирно уснувшим тёткиным мужем. Максим Анатольевич оказался инженером с «почтового ящика». Естественно, не говорил конкретно, чем занимается, но на отвлечённые темы мы очень хорошо поболтали.
Решили чайку налить себе, пошли на кухню, а там Светка Герасимович у Лёхиной мамы на груди рыдает, а взволнованная тётя Люда, сама готовая вот-вот слезу пустить, над ними стоит, сцепив руки на груди. Мы остолбенели испуганно на пороге. А Марина Евгеньевна на нас полотенцем замахала свободной от Светки рукой, идите, мол, отсюда.
Я Лёху бросился искать. А батя его перед кухней встал, чтоб никто не заходил, пока там у женщин что-то происходит.
Лёху и Ираклия от Фирдауса было не оторвать. У них своя беседа шла на внешнеполитические темы.
– Там у Светки что-то произошло. – шепнул я ему. Ну как шепнул, музыку перекричал…
– Где? – сразу подскочил он.
– На кухне.
Он убежал, а мы с Фирдаусом озабоченно переглянулись.
К нам присоединились заинтригованные Ираклий с Брагиным и девчонки.
Музыку почти выключили, расселись за столом кто куда, и молча ждали, таская остатки еды с блюд.
Что там могло случиться? Чего Светка плачет? Призналась, что мы концерт тут устроили? Надеюсь, нет.
Наконец вернулся Лёха и устало сел молча за стол.
– Ну, что там? – не выдержала Костенко.
– Света мать вспомнила… – ответил он. – У неё же мать умерла… Они одни с отцом и братом живут.
– Точно! – вспомнил я. – С отцом и братом… Ох, Светка, Светка…
Мы сидели притихшие. Каждый думал о своём. Через некоторое время к нам заглянул Лёхин батя.
– Ну, что носы повесили!? – попытался он подбодрить нас.
– Свету жалко. – шмыгнула носом Наташка.
– Ну, ну... – подошёл он к ней и прижал её голову к себе. – Это жизнь… Давайте, выпьем, что ли? – предложил он.
Все зашевелились, расселись за столом, не то, чтобы нам не терпелось выпить, просто, хотелось руки чем-то занять, отвлечься от грустных мыслей.
– Ну... – протянул батя вперёд свой бокал. – За что пьём?
– За то, чтобы у всех всё было хорошо. – сказала Галия и потянулась к нему своим бокалом с компотом.
Мы последовали её примеру в полной тишине.
– О, вы тут сами пьёте, без нас? – в комнату зашла тётя Люда.
За ней показались Света Герасимович с Лёшкиной мамой.
– Так, в чём дело? Почему нас не дождались? – попыталась перевести всё в шутку Марина Евгеньевна. – Нам тоже налейте.
Лёха с батей похватали бутылки, наполнили женщинам бокалы.
– За что пили без нас? – строго спросила тётка.
– За то, чтобы у всех всё было хорошо. – ответил Лёха.
– Хороший тост. – сказала Лёхина мама. – Давайте, бабоньки.
Они втроём чокнулись и выпили.
– А теперь, тост за любовь! – вернулся к своей роли тамады батя.
– Подожди! Давайте торт и чашки выставим. – возразила ему жена.
– О торт! – воскликнул Лёха.
– Что надо делать? – тут же засуетилась Герасимович. – Стол освободить?
– Светочка, тарелки грязные собери. – распорядилась мама.
Девчонки все как по команде поднялись и принялись убирать со стола.
Вот и всё. Концерт окончен. – подумал я. – Жизнь сама всё по своим местам расставила. Но, оно и к лучшему.
Пошёл к радиоле посмотреть, может, найдётся у Сандаловых что-нибудь спокойное в качестве фона. Включил тихонько оркестровую музыку к кинофильмам.
Вскоре мама Лёхина принесла большущий торт размером с противень. На белом фоне коричневые редкие крошки. Издали мне показалось, что это огромный кусок сала.
Но это оказался шоколадный бисквит, пропитанный взбитым сметанным кремом. Крема на разрезе было едва ли меньше, чем бисквита. Очень красиво. А вкусно!
Наше заседание опять стало напоминать праздник. Начались шутки. А Фирдаус официально потребовал при всех, чтобы Диана взяла рецепт этого торта. Не удержался и рассмеялся в голос на это его заявление.
– Диана, ты хоть какой-то торт научилась готовить? – спросил я. – На моей памяти это уже третий раз, когда Фирдаус у тебя просит взять рецепт.
– Я Рыжик уже делала. – гордо ответила сестра.
– Ну, и как, получилось? – повернулся я к Фирдаусу.
Тот не смог ответить с набитым ртом, но уверенно показал большой палец вверх. Вот, сладкоежка…
Диана сидела довольная. Подмигнул ей, не в силах скрыть улыбку.
Игры наши сами собой закончились. Больше никто из себя никого не строил. Все общались, смеялись.