Ревность
Шрифт:
– Что толку собирать вещи, если Тэсс не явится завтра утром? – рассуждал Дэвид. Завтра они точно узнают, дурачила их Тэсс или действительно попала в беду. Они никак не могли расстаться с надеждой, что она таинственно явится перед ними, одарив их своим холодящим душу смешком. Она должна была явиться. Альтернативы нет. Дэвид чувствовал себя готовым к отъезду, если не принимать во внимание мысль о разлуке с Мег. Его одежда провоняла потом и инсектицидным раствором, ноги сбиты и исцарапаны, под мышками проступила какая-то сыпь. Джунгли прочно обосновались в его снах, и теперь темнота
Он взглянул на Мег. Ее фигура казалась теперь длинной и худой, руки, державшие веревку, мускулистыми. Трудно было поверить, что за этим внешним обликом затаилось нездоровье.
– Ты затрачиваешь много энергии, перетаскивая каноэ. Ты уже соизмерила ее с дозой инсулина, которую получила сегодня утром?
Она повернула голову и одарила его милой улыбкой.
– Ты быстро усваиваешь медицинскую науку, – ответила она. – Я уменьшила дозу. Надеюсь, что рассчитала правильно.
Впереди послышался шум водопада.
– Мы уже отошли достаточно далеко от лагеря. – Дэвид отпустил веревку. – Давай оставим каноэ здесь.
– Смотри. – Мег показала рукой вверх. Высоко над ними пара туканов купалась в лучах солнца. Мег тихо установила треножник, закрепила на нем фотоаппарат.
– Увидимся у водопада, – шепнул он ей, забирая с собой рюкзак Мег. Они собирались съесть свои чудесные ломтики сыра у водопада, на плоских камнях, а потом искупаться.
Он увидел их одежду раньше, чем их самих: сырую одежду Ивена, сваленную в кучу рядом с клеткой, и аккуратно сложенную на сухом камне одежду Шон. Затем он увидел их сквозь заросли папоротника и почувствовал, как его тело наливается ядом. Как жаль, что он не жесток по натуре. Он ощутил тяжесть мачете, касавшегося его бедра. Ему хотелось ранить их обоих, насытиться их болью. Они были в заговоре и использовали его. «Конечно, мы останемся друзьями». Разве не это сказал ему Ивен? Ивен, ты ублюдок.
Дэвид повернулся на каблуках и пошел прочь от водопада. Когда он вернулся к Мег, она складывала треножник. Он Схватил ее за руку и повел по тропинке обратно. Она спотыкалась, пытаясь поспеть за ним, треножник бил ее по ногам.
– Я думала, что мы собираемся перекусить у водопада.
– Нет. Пойдем. Она остановилась.
– Но ты говорил, что хочешь поплавать.
– Нет. – Он снова взял ее за руку и потащил за собой.
– Дэвид!
– Я передумал, ясно тебе?
Мег явно была оскорблена его тоном.
– Не заставляй меня ничего объяснять. – Пускай она думает, что это еще один из его иррациональных страхов. Дэвид вынул из ножен мачете и сражался с ветками и вьющимися стеблями.
Мег опять остановилась. Дэвид посмотрел на нее и увидел страх в ее взгляде.
– Что с тобой? – спросила она.
– Мне хочется побыть одному.
– Я что-нибудь сделала не так?
Дэвид покачал головой, злясь теперь и на Мег тоже.
– Ты считаешь, что все проблемы мира сосредоточены на тебе, Мег. То, что случилось, не имеет к тебе никакого отношения.
Он оставил ее за спиной,
Шон все же сорвалась на обратном пути в лагерь. Она опустилась на колени у края тропинки; Ивен сел рядом с ней, эльф в ловушке нервно заверещал.
Она поднялась на корточки, размазывая слезы по лицу.
– Я вечно усложняю тебе жизнь. – Ивен сжимал ее плечо.
Шон покачала головой.
– Если бы не ты, я не пережила бы год после смерти Хэзер.
– Пережила бы, – угрюмо возразил Ивен, безвольно опуская руку. – И твой брак тоже устоял бы.
Вернувшись в лагерь, Шон легла в постель и проспала до обеда. Ей снился бесконечный сон: ее дети – все трое – искали ее и Дэвида в их доме в Сан-Диего.
Они разыскивали их в уборных и под кроватями, точно так, как это делал Дэвид, когда хотел продемонстрировать Хэзер, что в доме нет спрятавшихся чудовищ. Во сне Шон видела, как мальчиков охватывает тревога, но они пытаются держать себя в руках, чтобы не напугать Хэзер.
Шон проснулась одна, желая, чтобы Дэвид был сейчас рядом. Ей хотелось, чтобы она рассказала ему сон, а он убеждал бы ее в том, что Тэсс объявится завтра утром и что они выберутся отсюда. Она хотела, чтобы Дэвид обнял ее. Ей хотелось домой.
За обедом Шон находилась на грани нервного срыва. Дэвид приготовил рис с консервированными бобами, сдобрив все это большим количеством чеснока, но, хотя блюдо показалось ей мечтой гурмана, Шон почти не могла есть. Ей казалось, что ее желудок заполнен битым стеклом. Шон похвалила блюдо, Дэвид не ответил на комплимент.
Робин решила приготовить хлебные палочки с сыром, как учила их Тэсс примерно неделю назад.
– Ты не должна изводить столько муки, – накинулся на нее Ивен. – У нас ее почти не осталось.
Робин положила вилку и уставилась на свою тарелку.
– Кажется, я все делаю неправильно, – тихо сказала она.
Ивен вздохнул. Он положил свою вилку и потянулся через стол, чтобы накрыть руки Робин своими.
– Извини, Робин. Ты все сделала правильно. Получилось очень вкусно. Прости меня, детка.
После обеда Шон отправилась в кусты. У нее было расстройство желудка: то ли гнев Монтесумы, то ли последствие нервного напряжения, вызванного разговором с Ивеном. Она сорвала подходящие листья, чтобы использовать их в качестве туалетной бумаги. Внезапно ее рука нащупала опухоль на бедре. Она сразу поняла, что это такое; ее чуть не стошнило при мысли о личинке, поселившейся у нее на теле.
Шон застала Дэвида в палатке, он доставал из сумки дополнительные батарейки для фонарика.
– Я заполучила личинку овода, – пожаловалась Шон, показывая на верх бедра под шортами. – Прямо сюда. Ты не поможешь мне ее достать?
– Извини. Я уезжаю.
Она оставила свой ледяной тон. Шон знала, куда он собирался. Дэвид и Мег за обедом рассказали о своих планах. Они оттащили каноэ вверх по течению и намеревались плыть обратно вдвоем, в сладостной темноте ночи.
– Дэвид, пожалуйста, – взмолилась Шон. – Я не смогу лечь спать, зная, что эта тварь корчится внутри меня. – Она начала расстегивать шорты, но он остановил ее руку.