Револьвер для адвоката
Шрифт:
Я пришел к нему в тяжелое время, после поражения на выборах. Хотел поговорить об отце, понять, как он справлялся с жизненными неприятностями. Но в результате многое понял про закон, понял, насколько он был сродни мягкому свинцу. Как его можно прогнуть и что вылепить.
– Закон – штука гибкая, – объяснял Зак, – пластичная.
Я считал его частью своей команды, что позволяло обсуждать дела. А он по ходу беседы высказывал мысли и предлагал ходы. Часто я принимал их к сведению, и они срабатывали.
Ел
– Вчера ночью умерла соседка из триста тридцатой, – сказал он, прожевав очередной кусочек. – Досада.
– Очень жаль. А сколько ей было?
– Молодая. Только перевалило за семьдесят. Умерла во сне. Ее вывезли на тележке сегодня утром.
Я кивнул, не зная, что сказать. Зак откусил еще кусочек и потянулся в портфель за салфеткой.
– Зак, ты забыл про соус. Макай. Он бесподобен.
– Спасибо. Ты воспользовался фишкой с кровавым флагом? Как все прошло?
Зак вытащил салфетку и заметил еще одну капсулу с кровью в закрытом пакете «зиплок». Я ее взял на случай, если первую по ошибке проглочу.
– Просто волшебно, – ответил я.
– Судебный процесс аннулировали?
– О да. Кстати, не против, если я воспользуюсь твоей ванной?
Я полез в портфель и достал еще один пакет, с зубной щеткой. Прошел в ванную и почистил зубы. Красная краска сначала выкрасила щетку в розовый, но вскоре все стекло в канализацию.
Вернувшись, я заметил, что Зигель доел только половину сандвича. Оставшаяся часть уже, должно быть, остыла, но вынести ее в комнату отдыха и разогреть в микроволновке не представлялось возможным. Впрочем, старик все равно казался счастливым.
– Подробности, – потребовал он.
– Итак, я постарался опровергнуть показания свидетельницы, но она держалась. Прямо кремень. Тогда я вернулся на место, подал клиенту сигнал, и он сыграл свою роль. Хотя и ударил немного сильнее, чем я ожидал… А самое лучшее, мне не пришлось даже пальцем шевелить, чтобы судебный процесс признали недействительным. Судья пришел к такому выводу самостоятельно.
– Несмотря на протест стороны обвинения?
– Именно.
– Ну и отлично. Так им и надо.
Законник Зигель был адвокатом до мозга костей. Он верил, что его долг – выстроить для своего клиента лучшую линию защиты. И этой мыслью перекрывалась любая нравственная проблема или неоднозначная ситуация. Если в решающий момент необходимо склонить судью к аннулированию процесса, что ж, так тому и быть.
– И теперь возникает вопрос: пойдет ли он на сделку?
– На самом деле обвинитель в этом деле – «она», и, думаю, пойдет. Надо было видеть свидетельницу после такой потасовки. Дико испугалась. Вряд ли она захочет принять участие в новом процессе. Подожду с недельку, а потом попрошу Дженнифер связаться с обвинителем. Подозреваю, она созреет для сотрудничества.
Говоря про Дженнифер, я имел в виду своего компаньона Дженнифер Аронсон. Придется ей взять Леонарда Уоттса на себя. Если останусь я, все будет похоже на подставу, на что в зале суда намекнула Кристина Медина.
Леонард Уоттс не сдал сообщника, парня за рулем машины, которая врезалась в автомобили жертв. Медина отказалась обсуждать условия сделки между сторонами о признании подсудимым вины до заседания. Уоттс не стал стучать, поэтому Медина не пошла на сделку. Через неделю все изменится, полагаю, по нескольким причинам: линия обвинения по большей части разбилась на первом же заседании, основная свидетельница напугана тем, что сегодня произошло прямо перед ней в суде, а доводить дело до второго заседания было бы напрасной тратой денег налогоплательщиков. Вдобавок к этому я на мгновение дал Медине понять, что может произойти, если она доведет дело до присяжных: мое намерение проанализировать с помощью свидетелей-экспертов подводные камни, на которые можно наткнуться при межрасовом опознавании. С этим не захочет связываться ни один прокурор.
– Черт возьми, – воскликнул я, – возможно, она даже позвонит мне сама. Первая.
Конечно, я принимал желаемое за действительное, но хотелось, чтобы Зак обрадовался. Пока выдалась возможность, я достал из портфеля запасную капсулу с кровью и выбросил ее в ведро для опасных отходов. Нужды в ней больше не было, к тому же она могла лопнуть и испортить документы.
Зажужжал телефон, и я вытащил его из кармана. Звонила Лорна Тейлор – мой координатор, но я решил, пусть наговорит сообщение. Перезвоню позже, после того как пообщаюсь с Заком.
– Что еще в планах? – спросил он.
– Ну, суд откладывается, – развел я руками, – и думаю, остаток недели будет свободный. Могу сходить завтра на официальное предъявление обвинения, вдруг подцеплю клиента или даже двух. Надо крутиться.
Дело не только в деньгах. Работа занимала меня и не давала времени думать о том, что в моей жизни шло не так. Поэтому закон стал для меня больше чем просто ремеслом и призванием. Он позволял сохранять рассудок.
Зарегистрировавшись в 130-м департаменте, где в центральном здании Уголовного суда официально предъявляют обвинения, я попытаюсь отыскать клиентов, которых из-за конфликта интересов не взял государственный защитник. Каждый раз, когда окружной прокурор регистрировал дело с несколькими ответчиками, государственный защитник мог взять только одного, а остальные оказывались в зоне конфликта интересов. Если у оставшихся обвиняемых не было частного адвоката, судья его им назначал. Если я послоняюсь там, бездельничая, то очень даже могу получить дело. Оплата, конечно, по гостарифу, но это лучше, чем сидеть без работы и без денег.