Революционер
Шрифт:
– Никак нет, генерал, – честно ответил я, – Понятия не имею о чём вы.
– Никто не имеет, – кивнула кобра, – Но чтобы проникнуть на базу нужны коды – специально созданные для замков базы. Достоверно известно, что даже самые большие ворота Алмазного Пика не открыть даже при помощи атомной бомбы, взорванной в упор – это попробовали сделать бойцы российской армии, когда их командование узнало о том, о чём давно знали мы. Более того, любая попытка проникновения на базу каралась смертью – система допуска сама предупреждает о нескольких ядерных бомбах, готовых детонировать, если системе просто покажется, что к ней пытаются получить несанкционированный доступ.
– Я был у пульта допуска, генерал, – кивнул я, – И сам читал эти предупреждения.
– Значит вы понимаете, что система защиты базы – совершенна. В ней нет ни одной щёлочки, ни одной потайной двери – люди, строившие это, знали что им нечего терять. И тогда началась гонка за кодами. Гонка была… несправедливой. Искали их только мы. Как только у нас появлялась зацепка или просто какой-то клочок информации о возможном местонахождении кодов – прибывали бойцы вашей армии и вырезали наши разведотряды без суда и следствия.
Пока я слушал кобру, у меня в груди сердце забилось с удвоенной силой. Мне начинало казаться, что я уже что-то знаю об этих кодах – и даже знал чем закончится её рассказ. Она ещё долго говорила о гонках, о всевозможных секретных базах, которые они посетили, о секретных документах, пока не перешла к заключительной части.
– Так прошло пятнадцать лет. Пятнадцать лет бесплотных поисков и трудов, на то что бы завладеть какими-то папками! Сотни убитых, тысячи потерянных жизней! И мы и наши враги были истощены этой гонкой. Мы решили сделать последний рывок. Согласно разведданным, последний раз в учтённой жизни документов они появлялись на…
– Аэропорту… – вставил я, сам не зная почему. Шанди замолчала и посмотрела на меня с огромным удивлением.
– Уфы? Или Красноярска? – попытался догадаться я.
– Красноярска… – ответила Шанди, – Откуда вы знаете?
– Сначала конец вашей истории, – ответил я. Шанди строго зыркнула на меня, но продолжила.
– Мои родители засели там, окопались. Прошло два года, прежде чем мы смогли что-то разузнать о транспорте, который должен был перевести их во Владивосток, и кто их вёз. Но когда мы были готовы открыть нужные файлы архива – снайпер застрелил нашего программиста и уничтожил компьютер. Потом ворвались эти псы войны, расстреливая всех на своём пути – их было очень немного, но все были киборгами – наше оружие было малоэффективным. Мои родители погибли одними из первых – их прошили из пулемёта. Мне повезло – рост был не тот. Я спряталась… А потом пришёл он. Я точно запомнила, как его называли – А три двадцать один. И тогда мне сильно повезло, полковник…
– Действительно сильно, – согласился я, – Сегодня вам повезёт ещё больше.
– Рассказывайте о том что знаете. Немедленно! – потребовала кобра в жутком нетерпении.
– Я нашёл коды сам. Посреди пустыни в разбитом вертолёте…
– ЧТО!? – воскликнула кобра, вскакивая со своего места, – Это невозможно!
– Возможно всё, генерал. Мне повезло – может повезло и вам, что мы приехали к вам.
– Отдайте коды немедленно!
– Они не у меня, генерал. Они у нашего генерала, который в данный момент находится в Японии. Я думаю, если вы позволите с ним связаться…
– Исключено! – отрезала Кобра, – Если мы знаем у кого они, то мы их найдём.
– Я предлагаю бартер, мисс Филснейк, – сказал я, – Жизнь моего бойца на коды.
– Я не торгуюсь с пленными, полковник!
– А у вас нет выбора, – сказал я.
– Вашего генерала засекут сразу же, как он покажет свои уши на открытый воздух, – сказала Шанди, – И тогда мы сделаем то, ради чего погибли мои предки и умерли мои родители. Убийцей которых был он!
Шанди показала на Добба снова. Он вздохнул.
– Хочу вам напомнить, что вы не можете утверждать что именно он был убийцей ваших родителей, генерал.
– Он был одним из них. Пусть отдувается за всех своих друзей…
– Это не справедливо! – воскликнул я, не зная на что ещё надавить.
– Так или иначе, по законам военного времени, на которые вы, полковник, так любите полагаться, я объявляю его виновным по всем статьям! — кобра размахнулась посильнее, врезав молотком по подставке, — Я единственный главнокомандующий данного гарнизона, и мои приказы не обсуждаются!
Никто не кинулся выполнять этот приказ. Змея возмущенно посмотрела на Шепарда.
– Это сумасшествие! — Покачал головой овчар, — Я отказываюсь подчиняться этому приказу!
– Значит вы отстранены от службы, полковник! Фарр, взять их!
Тигр который напряженно молчал, поиграл желваками, но все же тяжело шагнул вперед и медленно, как бы нехотя полез за наручниками.
В зале начал нарастать возмущенный шепот.
– Тихо! — Змея застучала по подставке молотком.
Я не выдержал:
– Вы не понимаете что делаете! — Я возмущенно вырвался вперед. — Вам мало войн? Хотите опять подлить масла в огонь, который только-только начал утихать?!
– Это мы еще посмотрим! — нахмурилась змея.
– На что?! — Меня уже просто трясло от ее непробиваемой тупости. — На Оружие Людей?! Убийство солдата по такому сумасшедшему обвинению — это почти объявление войны, если не считать того, что она уже объявлена!
– Я передумала! — громко произнесла змея и в зале повисла тишина — на секунду всем показалось что змея отменить свою сумасшедший вердикт. Но мы ошибались.
– Я передумала, – строго сказала кобра. — За угрозу безопасности, нашей общине к смерти приговариваются все пришельцы!
В зале повисла полная тишина — казалось что упади сейчас на пол скрепка — все услышат.
Я поднял лапы и несколько раз громко хлопнул в ладоши:
– Браво. — Спокойно констатировал я. — А то вдруг наши командиры не объявили бы войну на уничтожение! А так... — Я уверенно кивнул. — … точно.
Шепард выдохнул что-то матерное и отпихнув тигра, выскочил из зала.