Революционер
Шрифт:
Кошечка перевела взгляд на змейку:
– А тебе будет сложнее. Ты красивая. И гордая...
– Не поняла... — Дрожащим голосом произнесла Шанди.
Сама кошечка спокойно сидела на пятках рассказывая это — похоже она давно уже не стеснялась ни своей голой груди, ни того что сползшая грязная повязка ничего не прерывала...
– Они тебя, пока, втроем за раз распахивать не будут... — Спокойно заметила котенок. — Сначала узнают кто вы...
Неожиданно на улице раздался смех и приближающиеся шаги.
– Помни про смазку! — Выдохнула кошечка, и тут лязгнул запор, и дверь распахнулась.
Ни слова не говоря уже знакомый нам рыжий амбал в маскхалате и маске, выволок за цепь нашу сокамерницу, и бесцеремонно вздернул ее за ошейник вверх, поднимая ее на ноги:
– Шевелись, бл#дина. — Флегматично приказал он. И дверь снова захлопнулась.
Некоторое время было тихо, а потом раздались крики кошечки. Иногда до нас долетали звуки ударов и шлепков — судя по всему рейдеры развлекались где-то недалеко.
Мне с трудом удалось уговорить Шанди поспать – я немного переживал за её здоровье. Она с трудом забылась в полудреме на грязном матрасе.
Под утро истерзанную кошечку втолкнули обратно — она болезненно щурилась и хромала на правую лапку. Судя по опухшим губам и тому как она широко и осторожно переступала, ее капитально заездили. Увидев что матрац занят спящей змейкой, котенок просто прислонилась к стене, и всхлипнув сползла вниз. Это было слишком — и я плюнув на то, что мне самому было прохладно стянул с себя китель. Кошечка удивленно взглянула на меня, когда я укрыл ее кителем. Форма была офицерская — добротная, из толстой шерсти, да еще прогретая мной. Котенку явно стало лучше.
Сев на кусок доски, что бы не отморозить себе задницу, я прислонился к стене — она еще не успела остыть. Котенок забралась на меня верхом и прижалась ко мне.
– Если захочешь — скажи. Я тебе все-все сделаю. — Её горячее дыхание почти опалило мне ухо.
Я усмехнулся и прижав к себе золотистую головку, посмотрел на спящую змейку.
Все происходившее было для меня самым мерзким кошмаром — я, офицер вооруженных сил Российской Федерации, не могу защитить и обогреть двух самочек.
Я закрыл глаза и откинул голову на стену — еще никогда я не чувствовал себя настолько беспомощным.
Я сел поудобнее, и принялся размышлять – как быстро мы попали в плен, так быстро мы из него и выберемся. Спутники, следопыты, артиллерия и ракеты – а наши захватчики даже не удосужились узнать кто мы и откуда. Хотя… Поверят ли они Шанди, которая скажет о крупнейшей базе наёмников в мире, сила которых обрушится на их жалкое пристанище, если с её шкуры упадёт хоть одна чешуйка? Нет, не поверят, до тех пор пока до этой расщелины не доедут боевые машины и вертолёты. Ситуация даже показалась мне забавной.
Котёнок заёрзала у меня на коленях, жалобно мяукнув. Я сам не заметил, как моя лапа почти что инстинктивно легла на её маленькую упругую попку... Она говорила что сделает всё…
Я потряс ушами и отогнал пошлые мысли подальше. Я прижал котёнка к себе, перенёс её на матрас к Шанди, и устроился так, чтобы мы согревали змейку.
====== 38. Вещий сон всегда кошмар. ======
Слова из моей пасти вылетали будто через подушку. Я с трудом слышал себя, но все остальные отлично слышали меня:
– Докажем им, что смерть наших товарищей была не напрасной! – орал я, оглядывая улицу Москвы.
– ДА!!! – взревели глотки по обе стороны от меня. Я огляделся – вокруг меня стояли танки, боевые машины, киборги, наши солдаты. Я не понимал что происходит, но слова вырывались из глотки сами собой, без моего хотения:
– Мы НЕ ПОДЧИНИМСЯ!
– НЕТ! – согласились со мной воины.
– В последний раз! В последний раз мы скажем им – НЕТ! И поставим на этом точку!
– НЕТ И ТОЧКА!!! – заорали воины за моей спиной, а меня будто приподняло над землёй. Я стал смотреть на всех своих товарищей сверху вниз, держа в лапах тяжёлый пулемёт. Слух работал отрывками. Сердце билось в груди с утроенной, нет с удесятеренной силой!
Я проснулся в холодном поту, нечаянно разбудив обеих самочек. Кошечка на моих коленях, поворочавшись, продолжила свой сон, а Шанди, глянув на меня, обеспокоенно спросила меня:
– С тобой всё в порядке?
Мои губы повторили последнюю фразу из моего сна – Нет и Точка. Фраза показалась мне немного странной, неполной. В ней чего-то не хватало, я точно это понимал, но чего – не знал. Сон…
– Терминатор, – шепнул я, – Нельзя дать ему погибнуть. Никак нельзя, – сказал я Шанди, но та лишь пожала плечами:
– Что мы сейчас можем?
– Мы возьмём его в М-900, когда отправимся туда. Я уверен, что там есть технологии…
– Я не врач, но моя дочь – очень даже. Она скажет что ваш боец не транспортабелен. Я с ней соглашусь, полковник.
– Я знаю… Знаю.
Я замолчал на несколько минут. Мне казалось что в моей жизни произошло что-то очень важное.
– Дурной сон? – спросила Шанди.
– Кошмар… Вещий кошмар какой-то. Мы брали Москву.
– Действительно кошмар… Но лучше сосредоточится на том, что с нами будет буквально через час…
– Положитесь на меня. — Спокойно и уверенно сказал я. — У меня уже есть план.
– Это меня и пугает. — Призналась змейка.
– Почему? — Удивился я.
– Вы ухитрились попасть под расстрел. — Напомнила змейка. — И затащить всех своих бойцов.
– Как затащил, так и вытащил. — Спокойно отозвался я.
– Да. Но если бы не Шанни...
– Все учтено. — Строго прервал ее я. — у меня есть план.
Возражения змейки были прерваны скрежетом отпираемого запора. С петель осыпалась ржавчина, и к нам вошёл тот самый волк, в своём обычном обмундировании, только без Балаклавы на морде. На его лице можно было увидеть столько шрамов, что становилось немного жутко. Волк хмуро мусолил в углу рта окурок кубинской сигары – вот уж точно ужасающий раритет в наши дни.