Революционер
Шрифт:
Мы быстро пробежали злополучный переулок, в котором нас настигла засада — теперь мы вообще не останавливались — он оказался коротким — метров пятьдесят с небольшим зигзагом ближе к концу. Через минуту мы были на широкой, четырехполосной дороге, ведущей к вокзалу. Сейчас он весь светился, как новогодняя ёлка, и ближайшие подъезды к нему были отлично освещены.
— Сделаем это! — рявкнул доберман, закидывая раскалённый гранатомёт за спину — запахло палёной шерстью.
— Давай! — поддакнул песец, приготовившись бежать. Но меня никто не спросил, чего мне надо!
— Парни, я всё-таки без экзоскелета! Пожалейте, тут два километра бежать!
— Садись на ящик! — рявкнул Добб, набирая темп.
— Да, быстро только!
Вдалеке раздался шум двигателей — только этого нам и не хватало!
— Чёрт дери, опять! — рявкнул песец, — Садись резко!
Делать ничего не оставалось — к тому же я знал, что могут их усиленные тела. Я буквально плюхнулся всей своей тушей на ящик — они даже не дрогнули.
— Давай на полную. У тебя сколько выжимает? — спросил песец на ходу.
— Полтинник возьму! Побежали!
Я еле удержался на коробке, когда эти двое начали разгоняться. Земля подо мной стала проносится с угрожающей жизни скоростью.
— Мать вашу! — закричал я, поняв, что полтинник — это пятьдесят километров в час! Я оседлал коробку, обхватив её нижними лапами, и перехватил пулемёт поудобнее — как оказалось — не зря.
В противоположном конце улицы показались фары нескольких автомобилей — с ходу на дикой тряске я разобрать не смог. Зато рефлексы сработали молниеносно — подняв пулемёт к небу, я дал сигнальную очередь, привлекая к себе внимание на вокзале.
— Отлично придумано! — подтвердил Добб — пёс даже не сбил дыхание, хотя нёсся наравне с песцом с тяжёленным грузом в лапе.
— Пусть приготовят им горячий приём! Иииха! — песец подпрыгнул слегка, преодолевая какую-то кочку, чуть не сбросив меня с насиженного места.
В небо над нами вылетели две осветительные ракеты — зелёная и красная. Не думаю, что это был какой-то сигнал — но с крыши вокзала нас кто-то рассматривал в бинокль. Командир махнул лапой и побежал вниз, а я успел рассмотреть догоняющих.
Машин было всего четыре — и только одна из них — военная. Остальные три — какие-то жалкие гражданские «мыльницы», с трудом преодолевающие ухабы разрушенной дороги. Единственное, что выдавало их враждебность — это торчащие из всех окон стволы автоматов и недлинные очереди в небо.
Я тоже ответил им длинной очередью — только не в небо, а в них самих — пускай не попаду, но хотя бы попугаю. Но этого было мало — бандиты только ускорились.
Со стороны вокзала раздался своеобразной «удар хлыстом» — это заработали снайперы. Я старался не смотреть на наших — мне было важно хоть как-то замедлить стремительное приближение наших противников к нам самим и нашей базе.
— Чёрт, они на таком расстоянии нас всех убьют! — закричал Добб, не сбавляя скорости.
— Что там?
— Бурый!
— О, чёрт…
Бурым звали нашего лучшего лиса-гранатомётчика. Для лиса он был довольно странного телосложения — толстый, неповоротливый с виду, но ловкий в деле. На плече — длинный ствол мощного гранатомёта. А это значит — кому-то сегодня не поздоровится.
Но мне было уже всё равно — главное — отделаться от преследователей. Бурый отбежал от вокзала, взяв чуть левее — стрелять в лоб он не мог, иначе задел бы нас. На площадь перед вокзалом высыпали все, кто мог — включая нашего командира-шакала и генерала.
— Господи, да пусть же он наконец стреляет! — взмолился я, но Добб поспешил объяснить в чём дело:
— Ща! Ещё метров двести — и накроет их!
— Ещё пятьсот метров, и мы у них под колёсами! — крикнул я, давая ещё одну очередь в сторону машин.
Две осветительные ракеты погасли. Бежать моим друзья стало труднее — а у бандитов оставались фары. В этот же миг привокзальную площадь осветил реактивный залп РПГ-9, и маленькая светящаяся точечка стремительно понеслась к преследователям.
Три машины тут же бросились в стороны, но всё равно наш профессионал ловко и точно подбил целых две, приведя их в негодность. Две другие машины немедленно развернулись и направились обратно, вглубь города. Ещё один залп — и третья машина подлетела в воздух, кувырнулась и плюхнулась на крышу, превращая себя в огромный железный гроб на четверых.
Больше опасностей не было. Добб и Терминатор не сбавляли скорость, но в небо уже пустили в честь нас ещё одну осветительную ракету.
Оставалось ещё двести метров — я уже слышал, как кричат наши товарищи по команде, как стреляют в небо, отпугивая бандитов. Я слез с ящика на ходу — к тому же, дыхание полностью восстановилось — Доберман и полярный лис наконец-то сбавили скорость — мы прибежали ко входу на вокзал — нас встречал лично генерал Армии.
Ничуть не запыхавшись, мы остановились перед ним и положили ящик на землю, отойдя за него.
— Товарищ генерал! Поставленное командованием задание было выполнено успешно! Потерь среди личного состава нет!
Змей даже сжал челюсти, не зная, что и сказать, а потом отдал нам честь:
— Так держать бойцы! Ура!
— УРААААААА!!! — подхватила толпа солдат, и нас окружили довольные товарищи. Я уже не понимал, почему — неужели наше задание перестало быть секретным? Генерал всё видел — почему никто не сохранил в тайне то, что мы должны были сделать?
Но потом, когда меня стали даже качать на руках, я понял — никому не было важно, что мы несли. Важно лишь как — и мы сделали это как нельзя лучше. Пережили засаду и адскую перестрелку — наверное, отсюда всё было прекрасно слышно. Те, кто рвались в бой и не получили этого — вот те, кто нас по-настоящему уважал за выполненное нами задание.
Наконец-то меня поставили на ноги — я даже не понимал, по какому поводу такая эйфория среди нашей армии. Нас отпустили, но расходиться не спешили — уран даже успели куда-то унести — но в конце концов мы отчитались лично перед генералом о выполненной задаче. Внезапно мне на плечо легла тяжёлая чешуйчатая лапа, и громкий голос проорал мне на ухо: