Революционер
Шрифт:
– Да, но это только один из найденных журналов. К сожалению остатки нужной нам информации находятся в том отделе базы, который я не контролирую, и, судя по донесениям разведочных групп, есть ещё оставшиеся в живых зиры. Я не могу посылать в разведку группы не укомплектованные молниемётом, а у меня в наличии пока что только два таких.
– Тенесси и Бульк? – догадался я, – Как они?
– Живы и здоровы, генерал, продолжают нести службу.
– Отлично, – сказал я, – А как там Мол…
Внезапно кто-то дотронулся до моего плеча – легко и даже нежно, но я вскочил с такой силой, что чуть не ударился головой об верхнюю полку, до которой было порядочное расстояние. Хорошо что на голове у меня был шлем.
Сняв его, я увидел лисицу, которая была женой нашего проводника. За обе её лапы держались совсем ещё молодые щенята, в количестве четырёх штук.
– Простите, вы не могли бы уступить нам два нижних места? Мой муж снова выпил, и детям не стоит это видеть…
– Конечно, – спокойно сказал я, – Я посплю на третьей полке сверху.
– Спасибо большое, – сказала лиса, рассаживая своих детей на нижние полки.
– Не за что. Это мой долг – помогать вам.
– Да, спасибо ещё раз, – искренне сказала лиса, и вдруг спросила, – Скажите пожалуйста, а в каком вы звании?
– Сейчас генерал, – ответил я, но честно добавил, – Вот только ощущаю себя сержантом.
– Ого! – удивилась самка, – Генерал… Знаете, мой муж он тоже служил, иногда у него проскакивает такое.. Может вы попробуете его как-нибудь вразумить?
Я нахмурился и внимательно посмотрел на лисицу.
– Так он тоже служил?
– Да. Давно, лет пять назад. Я тоже служила с ним – там и познакомились.
Я вдруг посмотрел на укладывающегося спать лисёнка – на вид ему как раз было около пяти лет, и мне стало всё понятно. Они ушли из армии, потому что решили завести детей.
– Я понимаю, – кивнул я, – Если для вас слова старшего по званию всё ещё что-то значат, то пить он бросит… – нехотя пообещал я, но лиса от такого заявления иронично улыбнулась, повесив ушки:
– Не надо. Пускай пьёт.
Я искренне удивился. Лиса поняла мои эмоции правильно и пояснила:
– Он примерный муж. Всегда уходит и прячется, когда… накатывают воспоминания. А то что произошло в Уфе и вы…
– Тогда что вы хотите чтобы я сделал?
Лисица пожала плечами.
– Составьте ему компанию, – скромно попросила она, – Я бы и сама составила, но мне надо следить за детьми.
Я бросил короткий взгляд на верхнюю полку – Рэя не спала, а внимательно слушала наш разговор.
– Она присмотрит за ними, – пообещал я, показывая на самку, закутавшуюся в иссиня-чёрный плащ, – Давайте составим компанию ему вместе, раз накатили воспоминания.
Я взял её за плечо и проводил так до самого последнего вагона, в полной тишине и покое. По дороге оглядываясь и рассматривая пассажиров, я тихо ужасался происходящему – порой спали сидя, по четверо на полке, свободных мест не было вообще. Но вспоминая свой родной состав, я понял что должен был застать эту парочку в армии ещё когда сам служил. Поэтому около туалета последнего вагона, перед выходом в тамбур, я спросил у неё:
– Сколько вагонов в составе армейского поезда?
Сам я себя проклял за этот вопрос, но мой внутренний параноик почему-то запаниковал: это могла быть ловушка. Мы уничтожили их дом, заставили переехать в незнакомые места, а я был безоружен и даже без своей навороченной брони. За стенкой меня вполне мог поджидать проводник с дробовиком…
– На моей памяти было одиннадцать. Только не помню – это с пушкой на чёрном напалме в конце или нет…
Этот ответ снял все мои подозрения – чёрный вагон хоть и был очевидной пушкой, но знали об этом только служащие нашей армии.
– Седьмой вагон всё ещё за рыжими? – вдруг спросила лисица.
– Не знаю, – честно ответил я, – Тот состав уже месяц как расформирован. Нас осталось всего две сотни и все сейчас во Владивостоке.
– Жаль, – тихо сказала лиса, толкая дверь в тамбур. Как только она приоткрыла её, я сразу услышал звуки гармони, а потом, заглянув за угол, увидел и самого играющего, очевидно допевающего какую-то незнакомую песню:
– Вытри слёзы, отдохни немного,
Я русская дорога!
Отходи, а я тебя прикрою,
Грязью да водою…
Завидев нас, проводник тут же перестал играть и потянулся к бутылке, стоявшей рядом с его коленом. Судя по мутной жидкости, в ней был неплохой самогон, навскидку – шестьдесят градусов. По крайней мере так сильно захмелеть, как лис, всего с половины бутылки – надо что-то покрепче царской водки.
– Чего припёрлись? – грубовато спросил он нас обоих, хотя лисица смело пропустила вопрос мимо ушей и уселась рядом с ним, потягивая лапы к пузырю. Лис вручил своей суженной алкоголь, а сам посмотрел на меня и повторил свой вопрос, – Ну так?
– Позвольте представиться, я… – начал было я, но жена проводника зачем-то меня перебила:
– Генерал Российской армии!
Лис выгнул одну бровь, изучая меня:
– Что случилось с тем… Змеем?
– Филснейком? – спросил я.
– Угу.
– Пропал без вести в Москве. Никто не знает, жив он или нет, за исключением, наверное другой змеи.
– А… – потянул лис, воспринимая информацию. Через какое-то время он спросил ещё вопрос, – А с Шакалом?
– Погиб, – коротко ответил я.
– Вечная ему память, – сказал рыжий, поднимая вверх бутылку, – Отличный был командир…
– Позволишь? – спросил я, кивая на его бутылку.
– Никогда не пил с генералами, – признался мне проводник, а его жена подтверждающее кивнула.
– Всё в этой жизни в первый раз, – сказал я, усаживаясь перед парой лис в позу лотоса, – Хотя у тебя уже что в первый, что не в первый – всё равно, да?
Лис глубоко вздохнул, и даже чуть улыбнулся.
– Не-а. Теперь мне никогда не всё равно.