Революционер
Шрифт:
– В алкоголе? – догадался я.
– Пить можете сколько хотите, – заверил меня бот, – Но отныне вам запрещается покидать комплект брони без крайней на то необходимости.
– Что? Почему?!
– Так я смогу контролировать ваши движения, – последовал ответ, – и предотвращать несчастные случаи.
– Контролировать мои движения? Что это значит?
– Это значит, товарищ генерал, – внезапно я почувствовал как экзоскелет резко остановил мою занесённую ногу, – Что теперь если вы попробуете покончить с жизнью или просто потеряете координацию в следствие любой из травм, я смогу продолжить ваши действия, увести вас в безопасное место или даже продолжить бой. Костюм сможет сделать всё за вас, даже если вы будете без сознания.
– Звучит не очень, – признался я в рацию.
– Это вынужденная мера, генерал. Обещаю использовать её лишь в случаях крайней необходимости.
– Даже так, – я посмотрел вниз, на свою занесённую ногу. Оказалось, что занёс я её уже над пустым местом, и заговорившись с Кроносом не заметил, как первый прицеп подошёл к концу и всего в шаге от меня было довольно обидное падение, – Даже так не очень приятно осознавать, что тебя кто-то контролирует.
– Я вас не контролирую, Генерал. Я лишь слежу за тем, чтобы вы не наделали глупостей. Например попытались бы уничтожить Москву.
– Откуда ты знаешь? – рявкнул я, спрыгивая с грузовика.
– Я суперкомпьютер, способный взломать практически любую электронную сеть на планете. Молотов, которому вы рассказали о своих планах, носит немного менее совершенную броню, чем вы сейчас, но это не значит что я не могу слышать и видеть того же, что слышит ваш друг.
– Тогда ты слышал о том почему это надо сделать!
– Я слышал вашу речь о мёртвых символах, генерал.
– Я, – оборвавшись на полуслове, я не стал продолжать, – Ладно. Посмотрим, что получится. Но если ты помешаешь мне – я сниму этот костюм, а если попытаешься помешать нам всем – мы уничтожим тебя. Твоё дело правое, и лишь потому я сражаюсь за него, но твои методы мне не всегда нравятся…
– Что конкретно вам не нравится? Мы можем это обсудить, генерал.
– Перестань так меня называть, – сказал я, выключая рацию.
Кронос всё делал так, как я хотел. Но не хотел понять моих намерений – с детства воспитанный старой властью, в нищете и голоде, в глуши провинциального города… Любой, кто пережил бы тоже самое, что и я согласился бы со мной – вид кремля и красной площади лично у меня ассоциируется только с несправедливостью и воровством. И вот теперь, когда есть шанс что-то изменить, разрушить символы старого мира и создать новые – мне мешают. Но это не на долго…
На горизонте показались три точки отъехавших на разведку квадроциклов – Молотов и две импровизированные телохранительницы. Лисицы-киборги были одеты в свои обычные наряды, в меру сексуальные, в меру спортивные, а вот Молотов, так же как и я был одет в комплект современной брони. Я в этот момент подумал, что он такая же марионетка как и я, и эта мысль не внушала мне оптимизма. Я встал у капота нашего танковоза, сложив руки на груди, стал их дожидаться.
Разведчики, завидев меня, сразу же подъехали ко мне, как к старшему по званию и доложились:
– Мародёры знают, что мы тут, и более того знают зачем мы здесь, – спокойно начал Молотов, кивком головы складывая шлем за спину, – Готовятся дать отпор.
– Значит ни хрена они не знают по части того, на кой чёрт мы здесь, – констатировал я.
– Они думают мы старая армия, президентская, – пояснила мне Месс.
– И ваше облачение их не смутило? Техника?
– Особо показать было нечего, – пожали плечами лисицы.
– Показали бы им сиськи – сразу бы пустили, – усмехнулся я, отходя от капота, – Ну и какие предложения?
– Выдвигаемся прямо сейчас, – тут же сказал Молотов, – А там видно будет что с ними делать.
– Стрелять они не будут, – заверил их я, – У них на то стрелялок нету.
– Они могут пригрозить нам бомбой… – предположил подошедший Динозаврик.
Лис тут же удостоился двойного разгневанного взгляда – моего и его авторитета. Лисицам просто было не до него.
– И взорвать самих себя? Чушь, – пробурчал пёс.
– Они не такие идиоты, какими кажутся. Не каждое общество протянет несколько десятилетий без какой либо валюты и насилия над ближним своим.
– Я только предположил, – развёл лапами наш инженер и поспешно удалился, пока его не закопали по уши в песок. Но когда его подпаленный в Японии хвост скрылся за последним прицепом нашего автосостава, Молотов мудро заметил:
– Их никогда не загоняли в угол. Может быть он и прав. К тому же вы говорили – стрелять им нечем, так что…
– У нас есть козырь, да? Электричество.
– Я бы не был так уверен в этом, – сказал мне пёс.
– Так чего нам стоит проверить? – усмехнулся я, включая рацию. Тут же в моё ухо ударил какой-то шум, после чего он умолк, а потом раздался довольный голос моего лучшего друга:
– Чтоб я ещё раз дал тебя уводить какой-то лисичке!
– Ты в курсе что она была снайпером?
– Да они мне всё тоже самое рассказали. Забыли меня совсем, ироды, но после второй партии – вспомнили!
– Они действительно служили? – на всякий случай уточнил я.
– Действительно служили, и весьма неплохо. Правда ничего удивительного в том что я их не узнал нету – без раскраски и формы это совсем другие звери.
Я усмехнулся и посмотрел на Молотова.
– Кхм, – начал я, прочищая горло, – Добб, ты готов включить электричество?
– Держу лапу на рубильнике, генерал!
– Отлично, – сказал я ему и поднял глаза на Молотова, – Ладно, выезжаем. Добб, скажу врубай – врубай.
– Понял! – ответил на другом конце мой друг.
– По машинам! – скомандовал я, – Все – по местам! Выезжаем к Мародёрам немедленно!
Лагерь начал поспешно собираться. Собрать и свернуть все палатки, убрать горелки и доесть пайки у всех моих бойцов отняло чуть больше пяти минут, после чего Динозаврик снова запустил двигатель тягача. Организованной колонной по трое все бойцы погрузились в прицепы, заняв все три сразу – в общей сложности у меня сейчас было двести солдат, но даже хорошо вооружённые и обученные они бы не справились с Мародёрами. Особенно это становилось мне ясно, когда я вспоминал разветвленную и запутанную систему туннелей под их стадионом. Наверняка большая часть Мародёров знала эти ходы как свои пять пальцев, а один-единственный пулемёт в длинном и узком проходе мог стать причиной нашего поражения. Мне искренне хотелось, чтобы они не мешали нашему плану и впустили нас с миром.