Революционер
Шрифт:
– Я бы никогда в жизни не подумал бы взять в свой строй бандита, – признался я, – Поэтому я и пришёл к тебе. Пока ты тут дух – хочу объяснить тебе кое-какие порядки и правила.
– Это надолго? – поинтересовался Чак, глядя за окно.
– Зависит от того, сколько ты хочешь узнать...
Лис встал с полки и достал из своего вещмешка бутылку вечнорусской. Я приподнял уши, а лис кивнул.
– Я всё хочу знать.
– Тогда это хорошее начало.
Лис извлёк из своего балахона два пластмассовых стаканчика, а я принёс закуски из наших с Доббом запасов. Всё равно пёс продрыхнет до Нижнего, а там я и ещё куплю.
– Ну рассказывай, – сказал бывший бандит, разливая кристальный напиток по стаканам. Я кивнул и стал рассказывать лису всё – начиная от устава караульной службы, и кончая расшифровками старых армейских понятий типа “Дух”, “Слон”, и других интересных и сложных слов.
Первая бутылка прошла у нас на ура, потом у него нашлась вторая. Вместе мы нашли у его соседей и третью, дальше был какой-то самогон. На ужин мы с ним сварили пельмени в электрическом чайнике – как оказалось, Чак был довольно предусмотрительным и озаботился чайником и пачкой мороженных пельменей, которые лис попросту вывесил за окно поезда. Способ их готовки – в электрическом чайнике, придерживая кнопочку, лис почему-то назвал студенческим, а прицепившийся к нам откуда-то непонятный гиен окрестил бывшего бандита “студентом”. Так и выяснилось, что он был довольно молод – меньше двадцати – начитан и даже немного образован. Ну по крайней мере он без труда читал и писал, что в наши дни было небольшой, но редкостью, особенно среди бандформирований. Слово за слово, после какой-то там бутылки мы уже помирились и забыли старые обиды – точнее я, конечно, забыл. Рыдая, он вцепился в мою новую куртку, клянясь в том, что не думал меня убивать или калечить, что просто хотел спасти свою жизнь. В общем на тот вечер я ему простил, но оказалось, что с утра я об этом не вспомню...
Наутро не было даже следа похмелья. Проснулся бодрый как огурчик, и, наверное, такой же зелёный. Одетый. В своём, слаба полковнику, купе. Кстати, почему полковнику?
А Добб меня тормошил. Не сильно, но довольно чувствительно для того, чтобы разболелась голова и укачало.
– Где жратва? – задавал он вполне логичный, а главное нужный вопрос, – Ты куда всё дел, чучело?
– Я не чучело... – парировал я, поднимаясь на полке, – Я просто... не такой стойкий!
– Стойкий, пять бутылок на двоих сожрали! – Рыкнул доберман, – Тебя добудится не можем, уже Нижний проспал, твою налево!
– Новгород? – спросил я.
– Нет, блин, Мухосранск! – прорычал Доберман, отпуская меня, – Теперь до Казани ни жрать, ни спать! Понял меня?
– Добб, тебе-то чего, у тебя система питания, тебе хоть на всю поездку можно растянуть... – по пьяни вспомнил я, хотя обычно я стараюсь не напоминать ему о его примочках.
– А ты-то что будешь есть, а? – спросил он, заботясь обо мне.
– Да я переживу... Всё равно... ничего не хочется, – я взялся за голову и положил её на стол. Аккуратно, чтоб не разбить. И полил себя сверху тёпленькой водичкой. Типа душ.
– Ладно, разбирайся и давай на склад – надо терминатору его гатлинг вернуть, да и я по своей трахбабахалке соскучился...
– Ладно... – я проверил содержимое карманов, на всякий случай, нашёл связку ключей и успокоился, – Дай мне пять минут...
– Я засекаю, – сказал пёс, выходя из купе.
Я быстренько сделал себе еле тёплого чаю, из того же пакетика, который мы с Доббом использовали вчера вечером. Вчера? А может уже позавчера?
Я посмотрел за окно – вместо каких-нибудь лесов, зеленеющих полей или рек, мы ехали по какой-то степи. Сейчас вся Россия была степью, и поэтому в ней не было абсолютно ничего интересного, как не всматривайся. Лишь одна огромная, бесконечная степь с редкими кустиками и маленькими деревцами. Всё что было интересно нам по пути – это оставшиеся на пути города...
По крайней мере в этой степи было относительно тепло. Там, где климата после войны не осталось почти всегда было тепло, и я уже не мёрз как в Москве.
В общем, когда я собрался, то для меня началась обычная поездная работа во время пути. Я собирал заявки на починку и выдачу нового оружия, проводил ревизию патронов на складе, записывал и составлял отчёты о приходе и уходе патронов на склад. За этими занятиями мы проехали и Казань, где Добб запасся провизией на неделю вперёд, и даже Набережные Челны. В челнах я спрыгнул на платформу и ещё раз поинтересовался у шакала – не поедем ли мы через Екатеринбург, но ответ был строгим и отрицательным. В общем-то не очень я расстроился – всё равно ни одного родственника у меня в родном городе не было – просто хотелось побывать там ещё раз...
Но мы ехали через Уфу – а это безмерно веселило нашего песца. Он даже зашёл ко мне в вагон, посочувствовал мне, но обещал что в своём городе он выпросит для нас подарок, а может даже два. Я же, улыбнувшись, выписал ему ещё ящик патронов, в замен расстрелянных им в Москве. В ответ на округлённые глаза и вопрос “зачем?” он получил лишь лёгкое пожатие плечами и добрый взгляд старого друга. Впрочем, песец, не привыкший экономить, с радостью схватил ящик и спокойно уволок его к себе в купе, где по слухам, снова перебирал свой пулемёт после месячного застоя. День прошёл не зря, и я снова отправился в своё купе – мы ехали без долгих остановок, а мне очень хотелось снять броню и нормально помыться – а то весь провонял порохом. Хотя, может мне это только чудилось.
Ночная остановка в Уфе длилась достаточно долго, чтобы Терминатор успел куда-то сбегать. Мы с Доббом уже мирно спали, поскольку это происходило ночью, но в четыре часа утра, когда поезд тронулся, к нам настойчиво постучали.
Добб среагировал сразу, встав, включил фонарик и открыл дверь. За порогом стоял наш Песец, с объёмистой бутылкой коньяка в лапе и с кульком еды в другой. Тут уж даже нашего “железного дровосека” проняло до глубины души – настолько Терминатор был счастлив. Поезд дёрнулся в путь и Добб кивнул во внутрь нашего купе:
– Ну заходи...
Песец с необычайной грацией проскользнул внутрь и поставил бутылку на стол. Я, быстро проснувшись, тут же свесил лапы вниз, со своей верхней полки, и нечаянно угодил ими прямо в нос терминатору.
– Ай, твою мать, аккуратнее! – заорал полярный лис, отползая подальше, – Ты вообще когда в последний раз мылся?
– Давно... – протянул я, – Но теперь это не очень-то нужно, с такими сапогами.
– Сапогами? С каких пор ты начал носить сапоги, а? – песец зажал свой нос и начал отмахиваться, – Воняет, как лапы из сапог!
– Да ладно тебе... – я спрыгнул вниз, – Что это ты такое принёс?
– Это вам подарок, мужики. От моей жены. Передаёт вам привет, – сказал Терминатор, доставая из пакета ещё несколько бутылок.
– Ооо, я пожалуй, пропущу, – протянул я, смотря на обилие спиртного, – А то опять с тормозов сорвусь.
– Я тебя проконтролирую, – убедил меня Добб.
– Только давайте потише? – предложил я, включая свет в купе, – Мало ли кто будет ходить по поезду...
– Ты – вторая морда после Шакала, – напомнил мне песец, – Всегда мечтал бухнуть со страшим лейтенантом!