Революционер
Шрифт:
Проехав несколько сот метров на самом малом ходу, паровоз свернул на какой-то боковой путь и начал аккуратно маневрировать, сворачивая в сторону. Мы с моим лучшим другом стояли на крыше вагона, смотря, как пятисот тонная махина, ворочая своими тележками, тащила нас на испытательный круг.
— В жизни ничего красивее не видел, — признался я Доббу. Он с улыбкой кивнул.
— Я, может, и видел, но скажу, что это действительно красиво.
— А главное, что мы к этому причастны…
— Это точно, дружище. Теперь я понимаю, что мы действительно славно постарались с этим ураном…
— Надеюсь, его нам хватит надолго.
— О, ещё как.
— Судя по тому, что мы едем на испытательное кольцо в полной нагрузке — топлива нам действительно не жалко!
====== 9. Злой этап, глотает нычки. ======
– Пошевеливаетесь, дамочки! – крикнул Добб, смотря на собирающихся солдат.
– Боже, какой штамп... – тихо сказал я, улыбнувшись своему другу. Доберман поглядел на меня немного свысока и рыкнул что-то непонятное.
Я спустился на платформу и пошёл вдоль состава, проверяя готовность бойцов к отбытию. Большинство уже сидели по своим купе, но суета на платформе всё-таки царила не маленькая. Почему то все, заполучив почти безграничное количество электричества кинулись скупать электрочайники и кипятильники.
В общем когда мы покатались на новом атомовозе, мы поняли, что никакая зима и недостаток топлива теперь не помеха. До Владивостока обещали успеть всего за две недели, что раньше было практически невозможно. Ну а чего медлить-то?
Я прошёлся два раза по всей платформе, и на третий раз увидел как к составу спешит наш полярный друг с сумкой через плечо.
– Терминатор, ты где пропадал, а?
– А ты будто сам не знаешь, – довольно проворчал он, пожимая мне лапу, – Здравия желаю, товарищ лейтенант.
– Знаю-знаю! Давай быстро в вагон, отбываем уже скоро!
– Как скажете.
– И зайди потом к нам – мы с Доббом теперь в проводническом купе поселились.
– В каком вагоне-то? – спросил песец с доброй улыбкой. Уже и так было понятно, что у него всё хорошо.
– В соседнем, ближе к голове. Давай, давай, песец мохнатый, залезай уже! – поторопил я пулемётчика.
– Уже бегу и падаю... – шутливо ответил он, но, взяв спортивную сумку в лапы, действительно побежал к нашему вагону.
Я погрозил ему в след кулаком. Так, на всякий пожарный. Предстояло ещё загнать всех наших по вагонам, к чему я и приступил:
– Всё, народ, по местам! – я хлопнул в ладони, распугивая всяких торгашей, обвешанных всевозможными проводами, сумками и коробками, – Купите себе кипятильник в другом городе! – напомнил я, буквально растаскивая бойца и предприимчивого кошака. Даже когда солдат уже развернулся и залез в вагон, он не переставал торговаться:
– Всего восемьдесят! Ну давай, тебе же нужнее, не мне!
– Ему уже ничего не нужно, – сказал я продавцу, разворачивая его в другую сторону, – давай-давай, топай отсюда.
– Спасибо, что приехали! – напоследок крикнул кот и ушёл вместе с остальными продавцами.
В вагонной двери последнего вагона появился лохматый ризеншнауцер и показал мне большой палец, оттопыренный вверх.
– Все? – спросил я.
– Так точно!
– Запирай и никого не выпускай! Даже по нужде!
– Будет сделано! – отрапортовал пёс и захлопнул дверь перед моим носом. Сухо щёлкнул замок и я пошёл к следующему вагону.
Как только все сержанты доложили мне о готовности к отбытию, я прошёл к локомотиву и по новой привычке запрыгнул внутрь кабины машиниста. Там как раз сидели Шакал и машинист. Последний явно обучал нашего полковника азам управления локомотивом:
– ...Этот рычаг перебрасывает пар из основного агрегата в турбины. Он немного заблочен, чтобы генераторы всегда работали, но я обычно немного приоткрываю.
Они заметили меня сразу же и лекция прервалась.
– Все вагоны готовы? – спросил полковник, сидя на скамейке для кочегаров.
– Так точно, товарищ полковник, – отрапортовал я.
– Тогда трогай, – шакал махнул лапой нашему машинисту и тот взялся за рукоятки управления паровозом.
С последнего раза, когда я тут был, изменилось почти всё. Добавилось несколько десятков манометров, по центру, висел неплохой дозиметр, стрелка которого сейчас была на нуле. Да и сам капитан повеселел – ему явно нравилось управлять такой важной для страны машиной.
– Состав пуск, – сказал машинист в устройство громкой связи, – Держитесь.
Дав, как обычно, фору в десять секунд, пёс стал медленно поворачивать большой рычаг рядом со смотровым окном машиниста. Локомотив под нами дёрнулся, раздалось сильное шипение и свист. Манометры стали показывать как быстро нарастает давление в поршнях паровоза.
– Поехали...
Дёрнув ручку чуть сильнее, он дал пар в поршни и все колёса пришли в движение. В отличие от первого старта, ядерный локомотив сделал всего два или три холостых оборота, а потом, слегка тормознув, стали разгонять поезд без холостых оборотов.
– Ты учись давай, – кивнул мне шакал, – Машинист у нас всего один, а нужно трое-четверо. Теперь, когда будем ехать больше суток без остановок, это необходимо.
– Это точно, – подтвердил пёс, плавно поворачивая рукоять, – Я один такое время не потяну.
– Я слышал, что поездом управлять сложно, – начал я, но капитан перебил:
– А в сложных местах никто вас за руль и не пустит! Мне хотя бы на стеклянной пустыне отдохнуть или ещё где. Короче на простых местах.
– А, ну так простых мест у нас не очень много...