Революционер
Шрифт:
– Товарищ лейтенант! – удивлённо вскрикнул Динозаврик, вскакивая со своего места и отдавая мне честь. Молотов, схватившись за свою полку тут же оказался передо мной.
– Здравия желаю, товарищ лейтенант! – чётко выговорил пёс, сдвинув брови. Несмотря на его профессионализм, он был только старшим сержантом, а его бойцы – ефрейторами.
– Вольно, – махнул лапой я, – Я к вам по делу зашёл.
– Слушаем! – снова ответил пёс, отходя глубже в купе.
– Дело не военное. Но армейское. Полковнику и командиру требуются звери, готовые обучится управлению нашим, – я кивнул в сторону движения поезда, – атомным локомотивом. Вы, ребята, всё умеете, может найдутся желающие?
– Я с удовольствием, – ответил Динозаврик, не отрываясь от починки автомата. Делал он это так, как будто склеивал пластмассовую модель самолётика – с какими-то маленькими кисточками и специальным клеем.
– Думаю, это умение не будет лишним! – кивнул пёс, – Главное, чтобы оно пригодилось!
– И я тоже... – проворчал в подушку Заяц, подняв лапу, – Только протрезвею... это быстро, точно вам говорю...
– Отлично! – я хлопнул в ладоши, потёр их, – Вы парни, меня просто выручили! – я пожал лапы будущим заместителям машиниста, – Сегодня вечером – зайдёте к полковнику, он вас там протестирует, проинструктирует. Уверен, что у вас всё получится.
– Будет сделано! – отрапортовал пёс, хмуро кивнув, – Во сколько конкретно зайти?
– Я думаю часов с семи до восьми, – прикинул я, и Молотов снова кивнул. Я ещё раз попрощался с морпехами и пошёл уже к себе в вагон.
В родном девятом вагоне, как и во всём грохочущем поезде, царило дорожное спокойствие и суета. Бойцы ехали в своих купе, разглядывали пейзажи разрушенного Подмосковья за окном, читали, или, если было, играли в ноутбуки. Из одного купе слышались даже выстрелы – это бойцы собрались поиграть по сети в один известный шутер от первого лица. Молодёжь... Я как-то раз попробовал, но не проникся – уж больно хорошо я знал, что в реальной жизни нету никаких очков здоровья – тут уж либо попали либо нет, другого не дано. Но запрещать играть никто не стал – кто-то из руководства сказал что это помогает укрепить тактические навыки ведения боя... Глупость, по-моему.
Старший сержант, он же мой лучший друг уже сидел в своём проводническом купе, потягивая чай. Прицепив к своему короткому хвосту специальный провод, Доберман подключил себя к новой, мощной электросети и тихо наслаждался своей искусственной жизнью.
– Как дела? – спросил он, не откладывая кружку. Я посмотрел на небольшой градусник, который показывал температуру внутри поезда и снаружи. Если верить ему – у нас было не сильно теплее пяти градусов мороза. На улице пока было минус пятнадцать.
– Отлично, – я положил на стол новый кипятильник, – вот, отобрал тут кое у кого.
Добб скосил глаза на свой маленький прибор, буквально для кружки, а то и ещё меньше.
– Сунь его в общий котёл с водой. Шакал ходил тут, сказал чтобы мы тратили как можно больше электричества, а то аккумуляторы готовы лопнуть.
– А отопление на электричестве они не могли догадаться сделать? – я сел рядом и тоже налил себе кипятка.
– Пока не доедем до Перми или Омска – никаких шансов. А так ботаник рассказал что уже заказали кучу обогревательных элементов. Пока греемся как хотим...
– Не здорово.
Я отобрал у добермана уже использованный пакетик с чаем и макнул его в кипяток. Пока чай заваривался, я поёжился – новая броня не очень-то сохраняла тепло.
– А у теплить это, – я постучал себя кулаком в грудь, – Можно?
– Эту нет. Немного не та модель, хотя говорят, что в Антарктиде были те же модели, что и у нас сейчас. Я в Антарктиде не был, честно.
– Надо же, – сказал я, удивившись этому факту. Добб на это слегка обиделся:
– Давай без сарказма?
– Ладно, давай без сарказма. Чего делать будем? – просил я, поглядывая на Добермана.
– Ну, – хмыкнул Добб, – До Челябинска не нахожу ничего дурного в том, чтобы поспать.
– Ты собрался спать больше суток? – улыбнулся я.
– Это точно. Ты пока делай что хочешь, – сказал доберман, и, не отключая себя от розетки, улёгся на нижнюю полку.
– А не замёрзнешь? – поинтересовался я.
– Я уж постараюсь.
– Ну тогда спокойной ночи, – улыбнулся я и отправился в вагон – хотелось повидаться с Чаком и узнать как он устроился.
Романтика железной дороги меня всегда манила, когда я был маленьким, и наблюдал в своём Родном Екатеринбурге за огромными, проносящимися мимо составами и всегда хотел оказаться на одном из них. Сейчас, когда за окном стремительно темнело, и колёса стучали по стыкам рельс, я чуть распушился и прислушался к этому стуку. Я давно его не слышал так чётко – возможно потому что слишком редко обращаю на него внимание. Мне пришлось вернуться и включить свет на весь вагон, поскольку фонарики были далеко не у всех. Первая остановка в Нижнем Новгороде обещала быть ночной – мы, как обычно слегка опаздывали от расписания, но благодаря мощному локомотиву могли успеть вовремя. Жаль, что не заедем в этот раз в мой родной город – был указ ехать точно по Транссибу.
Чака я отыскал в четвёртом купе своего вагона. Лис, протирая оптический прицел своей новой винтовки, грустно пялился в окно. Как только он завидел моё отражение, он встал и вытянулся по стойке смирно:
– Здравия желаю, товарищ полковник! – перепутал он, но явно не со зла. Я улыбнулся такому неожиданному повышению:
– Я не полковник, а лейтенант. И вообще садись, я поговорить пришёл.
Лис приподнял брови, но спокойно сел на своё место. Ему досталась нижняя полка вперёд по движению поезда – а это значит, что он точно не свалится с неё при резком торможении, которое так любил наш машинист. Я сел напротив, так как всё равно никого не было.
– А где остальные? – спросил я, глядя на то, как одинокий лис снова уставился в окно.
– Ушли в соседний вагон развлекаться, – поморщив нос, ответил Чак, – Меня не позвали.
– Может ты плохо просился?
– Я вообще не просился. Я не знаю никого, да и смотрят на меня не очень-то хорошо...
– Так ты бы попросился.
– С чего бы вам мне помогать? – лис переложил винтовку на колени и выложил пистолет на стол, – Я думал, вы меня убьёте, а теперь... теперь мне оружие держать разрешили. Никогда в жизни о таком не подумал бы.