Революционер
Шрифт:
— Ну, что? Куда направляетесь? — Спросил один из них, довольно скалясь.
— Да вот, решили отдохнуть… — Пожал плечами Добб.
— Тогда давайте с нами! — Сходу предложил один из разведчиков.
— Не-е… Нам сейчас некогда. Мы вечером. — Отозвался я.
— А кто говорит сейчас? — Осклабился второй клоун. — Мы собираемся вечером устроить… — Он картинно крутанулся на месте, взмахнув лапой, — ту-у-урне-е-е по всем кабакам!
Я покосился на Добба, он на меня. Встретившись со мной взглядом, доберман поднял брови, мол: «почему нет?».
Я вздохнул:
— Ладно. Вечером встретимся.
— Ага, — кивнул Добби без лишнего энтузиазма, — К нашему вагону подходите.
Вечерком мы с Доббом направились к купе, которые занимали Капитанские бойцы. Заглянув в первое же, я оторопел: — в центре стоял лис в семейных трусах, носках, и кителе от парадного мундира с аксельбантами поверх тельняшки. Заметив нас, он перестал насвистывая что-то и удивленно округлил глаза:
— Что?!
— А-а… Разведчики ваши где? — Выдавил я.
— На улице. — Мотнул головой лис и, продолжая насвистывать, начал натягивать штаны.
Мы вышли на перрон и увидели кучку бойцов, среди которых была парочка гиен. На них тоже были парадный камуфляж с золотыми аксельбантами, с начищенными до зеркального блеска ботинками-берцами и парадными черными беретами. Заметив нас, кампания тут же оживилась:
— Какие морды! И без охраны!
Я с Доббом направился к компании.
— Ну что, идем? — Поинтересовался один из них.
— Давайте, — согласился Добб.
— Только не в такой одежде! — Заметил овчар в парадном мундире с планками медика.
— Это почему?! — Я посмотрел на свой плащ.
— Во какая форма должна быть у бойца! — пятнистый обвел себя лапами, — Так что если идёте — не выделяйтесь!
Я покосился на Добба с небольшим подозрением. Пёс пожал плечами, относясь к происходящему несколько пофигистично:
— Не вечно же гражданскими праздновать?
— Вот именно! — улыбнулся гиен, толкая моего друга в плечо, — Тебе уже надо бы привыкнуть к тому, что ты военный!
— Да пошёл ты, — прошипел доберман и ушёл в вагон переодеваться. Я стукнул себя по лбу, дав таким образом знак гиену: мол, думай что говоришь, тебе бы жить триста лет в обнимку с автоматом.
Разведчик всплеснул лапами, я его знака не понял. Но свой кураж он не растерял — наверное, уже был изрядно выпившим.
С вокзала нас забрала какая-то гражданская машина. Всем места не нашлось — кому-то пришлось ехать в багажнике, ещё двое устроились на крыше. Нам с Доббом нашлось место внутри, а Доббу — вообще у руля.
— Интересно, какого чёрта мы так тратим бензин, если нам его даже на важнейшую миссию не могли выдать до полного бака? — проворчал он, заводя двигатель.
— Да это потому что мы его тут уже купили сколько нужно — а машина арендованная! — заверил гиен, — Добб, дави педали — нам уже не терпится оттянуться!
Я снова оглянулся на заднее сиденье. Разведчики, взяв с собой местного поила, уже чокались с теми, кто на крыше, а там передавали в открытый багажник.
— Добб?
— Я за рулём, — спокойно ответил он, разбираясь с заевшей коробкой передач.
— И что?
— Люди верили, что пить за рулём нельзя.
— А ты что — человеком стать захотел? — крикнул второй разведчик, протягивая псу фляжку с чем-то очень крепким.
Добб посмотрел на это так, будто хотел испепелить наглого полосатого разведчика, но вдруг вырвал флягу из его когтистой лапы и приложился к ней. Сделав пять или шесть сильных глотков, доберман тряхнул ушами и прорычал:
— Поехали.
Он вдавил рычаг коробки так сильно, что тот согнулся почти под прямы углом, но передача включилась. Тронувшись с места, Добб рыкнул и выправил рукоятку в более-менее прямое положение.
— Вуууу! — закричали из багажника, а на крыше заметно оживились, хватаясь за дуги.
— Правь на юго-западную! — велел гиен, подкидывая пиво, — Там машину оставим!
Старший сержант рыкнул, включая третью ступень, и машина, взвыв движком, помчалась по грунту и ломаному асфальту до центра Москвы. Опять.
На юго-западной мы сначала нашли новый бар «Колизей», потом компания переместилась в довоенное казино «Золотое Руно», где спустила немалые деньги. Всё это бы очень плохо кончилось для охранников, которые вздумали выпроводить подвыпившего Добба из зала, если бы не крупный выигрыш одного лиса, который умело затесался в нашу копанию. Последним пунктом в «культурной программе» значился стриптиз-бар «Пегас». Тут уж идея понравилась не только Доббу, но и мне — хоть я и не особо пил.
В темном помещении было на удивление много военных мундиров — я с удивлением заметил, как за соседним столиком два лиса-старлея с волком-капитаном тискали трех лисичек. Странно было то, что у нас я их даже не видел. Наверное, это были местные командиры защитного периметра или что-то вроде этого — в общем, приседать перед ними не хотелось, да и, как выяснилось потом, гораздо позже, не надо было.
Наш Капитан был в ударе и, завалившись в бар, тут же проставился. Всему бару. Не очень трезвая публика встретила этот шаг бурными овациями. Волк даже хотел вылезти на сцену, потом забраться на барную стойку, но его никуда не пустили. Он не сильно обиделся и, сказал что буянить будет более приземлено, то есть на полу. Потому что ниже плинтуса падать некуда.
В полумраке бара звучала ритмичная музыка, выдающаяся в зал сцена с вертикальным металлическим шестом была залита мягкими лучами двух прожекторов, а в их свете выступали две полуголые пантеры с телами богинь.
В этот момент к Доббу подошёл Капитан, и они о чем-то разговорились. Я почувствовал укол дружеской ревности, подогретой алкоголем — в конце-концов, мы пришли сюда вместе! Но в этот момент ко мне подкатил один из гиенов. Его внешний вид, в результате «великого вояжа», претерпел небольшие изменения — берет уехал далеко на затылок, куртка расстегнулась до середины и сбилась, так что аксельбант теперь был целиком подмышкой.