Революционная сага
Шрифт:
Чердачные комнаты имеют еще одну особенность — сюда стекается тепло и запахи их всего здания. Аристархову показалось, что в этот кабинет приходит нечто большее — все слухи, все мысли не только этого здания, но и всего города. Здесь все взвешено, отмерено, отрезано еще до того как ты в этот кабинет вошел.
Потому казалось: увиливать, называть вещи другими именами — бесполезно.
Аристархов решил пойти в наступление:
— То были не показания, а рапорт…
На удивление чекист быстро сдался:
— Хорошо, рапорт… Так вы ничего за это время не вспомнили? Может, были какие-то незначительные детали? Лица? События?
Аристархов покачал головой. Чугункин повторил его движение.
— Пожалуйста, словами, — настаивал чекист. — Качание головой в протокол не заносится.
Протокол не велся, но Евгений решил этого не замечать.
— Нет. Я описал все, что было.
— Хорошо… Тогда я задам вам несколько вопросов…
Человек в штатском замолчал, словно ожидая разрешения. Если таковое и требовалось, думал Евгений, то чисто формальное. И чтоб не нервировать хозяина кабинета, коротко кивнул:
— К вашим услугам.
— Объясните, к примеру, — начал штатский, — отчего вы банду Костылева называете то эскадроном, то сотней?
— Сотня — это подразделение в казачьих войсках. Примерно соответствует эскадрону в кавалерии. А тут часть явно не казачья, хотя нельзя сказать, что это часть сугубо не казачья, не линейная кавалерия. Всего там намешано. Банда она и есть банда.
— Тогда почему не говорите просто: «банда».
— Слово «банда» не характеризует численный и количественный состав противника.
Штатский кивнул.
— Что еще можете доложить о противнике?
— Имеется две тачанки, на которых установлены пулеметы. С виду — «Льюсы». Во время боевого столкновения они не стреляли. Возможная причина: недостаточное патронное питание.
— Вы видели самого Костылева?
— Имеем словесный портрет, но в лицо не знаем. Вероятно, во время прорыва он находился среди кавалерийской лавы.
— А колдун? Арво Лехто?
То, как штатский произнес эту фразу, не понравилось Аристархову. Владелец кабинета не сделал положенную в таких случаях паузу, дескать, не могу вспомнить, как зовут этого, как его…
Нет, напротив, сказал сразу. Фамилию эту он выучил хорошо — не забудет и среди ночи, и не надо будет его будить, дабы это имя выспрашивать. Ибо у штатского уже бессонница от этих событий и канальи этого…
— Лехто… Арво Лехто.
— А? — очнулся Аристархов. — простите, задумался…
— На первый раз прощаю. — ухмыльнулся хозяин кабинета. — Я спросил, видели ли вы Лехто.
— Нет. Говорили, что он был на какой-то из тачанок. Но я не рассмотрел. Тогда мне было неизвестно, что это такая важная птица.
— А сколько было от вас до тачанок?
— Саженей сорок…
Штатский кивнул, да, дескать с такого расстояния не рассмотришь. Но сдаваться не собирался:
— Может, кто из солдат его рассмотрел лучше… Пленный мной допрошен, признаться, но хотелось бы получить полную картину.
Чугункин вздохнул и вступил в разговор:
— Я его видел…
Хозяин кабинета и Аристархов посмотрели на Клима с удивлением. Во взгляде бывшего комбата еще явно читалась злость.
Ну кто тебя за язык тянул. — думал Евгений. — С такой зацепки этот мерзавец раскрутит дело.
И действительно, штатский улыбнулся:
— Как близко вы его видели?
Полуиспуганно Клим посмотрел на Евгения, но тот отвел взгляд. Дескать, чего уж тут. Выкладывай как было, все равно это раскачает.
— Саженей пять… — признался Клим.
Улыбка штатского стала шире.
— Так-с… А вы, получается, были не вместе во время боестолкновения… Как же так получилось?..
Клим замолчал. Евгений попытался выпутаться:
— Видите ли в чем дело… Ввиду неопытности в военном деле товарищ Чугункин во время отступления двигался не совсем в нужную сторону.
— Ага… Иными словами — в панике бежал?
Клим в мгновения ока вспыхнул, стал просто пунцовым.
— Ну-ну… — продолжил штатский, почти смеясь. — Не переживайте так. У вас наверняка будет шанс свою слабость искупить. Но странно, товарищ Аристархов, что вы этого факта в своем докладе не указали.
— До вас у меня никто про колдуна не уточнял. Мало того, предлагали его из рапорта убрать. Скажем повиниться, что мы были во время боя не слишком трезвые… Такой бы рапорт вас устроил?
К тому времени штатский стер со своего лица веселье, молча покачал головой. Подперев голову рукой, он смотрел в окно. По причине чердачности помещения, стена с окном была наклонена вовнутрь, а рама самого окна стояла вертикально. Евгению подумалось, что этот чекист неспроста выбрал место на чердаке — случись заварушка, он уйдет по крышам. А чтоб в это самое окно не проникли посторонние, наверняка под некоторыми черепицами скрыты ловушки.
Молчание затягивалось. Из кармана штанов штатский достал портсигар, такой же неброский как и хозяин. Открыл, достал папироску, завальцевал гильзу за ухом. Подал портсигар гостям:
— Курите, товарищи…
Клим и Евгений покачали головами.
Хозяин закурил и снова задумался. Пока папироска тлела в пальцах все трое молчали. Но жизнь папиросы недолгая — скоро она была раздавлена в приспособленном под пепельницу блюдце.
Аристархов решил, что определенная фаза беседы окончена.
— Теперь мы можем спросить, что все же происходит?
Чекист задумался. Аристархову показалось, что ответ ему известен. Он действительно угадал:
— Спросить, вы конечно, можете. — ответил чекист. — но не факт, что вам кто-то ответит…
Затем чекист задумался опять, Аристархов внутренне кивнул: именно такого ответа он и ожидал. Но оказалось, что Евгений угадал лишь на половину.
Человек за столом продолжил:
— …Хотя бы потому, что нам самим неизвестно, что конкретно творится в губернии. Это покамест секретно, будем надеяться, что таковым и останется. Но так уж получилось, что вы — часть этой тайны.