Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке
Шрифт:
Я интересовался, куда уходят все «ассигнования на демократизацию». Если почитать доклады получателей грантов и чиновников, которые их распределяют, можно подумать, что усилия США и Запада творили чудеса. Однако никаких стратегических достижений не зафиксировано. Я не поднимаю вопрос о коррупции или о том, «кому это выгодно». Вопрос заключается в реализации выбранной политики. В конечном счете мы потратили сотни миллионов, если не миллиарды долларов на продвижение демократии, но не добились результатов. Смешно, но исследование, преимущественно финансируемое этими грантами, пришло к потрясающему выводу: США не преуспели в продвижении демократии. Следовательно, США не следует этим заниматься!
Эксперты, вводившие в заблуждение правительство, и чиновники, не осуществлявшие того, чего хотели идеологи этой политики и большинство граждан, на самом деле представляли собой
В это время на Западе и в США возникло несколько организаций, финансируемых из частных источников, выступающих за прямой контакт с диссидентами из арабского и мусульманского мира. Среди них – «Фонд защиты демократии» в Вашингтоне и его дочерняя организация в Брюсселе – «Европейский фонд демократии». Более старые частные организации, которые принимали участие в идеологической войне еще во времена существования СССР, тоже проявили интерес к поддержке демократии в регионе. Это Freedom House, «Институт Хадсона», «Американский институт предпринимательства» и Фонд «Наследие». Большинство этих неправительственных организаций принадлежит к консервативной части американского политического спектра, в то время как большинство прогрессивных учреждений, которым следовало бы быть в первых рядах защитников прав человека во всем мире, демонстрируют критическое и скептическое отношение к вопросу «освобождения гражданских обществ» в регионе.
С 2002 г. по всей Америке и Европе прокатилась волна относительно мелких частных инициатив, нацеленных на привлечение внимания к демократической битве в регионе. Пока гигантские правительственные организации США, осыпанные ошеломительным количеством денег, фактически саботировали кампанию за реальную демократизацию, группы добровольцев нащупывали контакты с диссидентами и реформаторами в регионе. Официальные демократические программы подвели и свое правительство, и демократические силы на Ближнем и Среднем Востоке, но «малая индустрия» освободительного движения вышла вперед, пытаясь спасти ситуацию.
Стратегическое взаимодействие
Одновременно с активизацией деятельности организаций, занимающихся продвижением демократии, администрация Буша не без труда пыталась наладить так называемое стратегическое взаимодействие. Так именовалась основная политическая задача – идеологическая война, главной целью которой было завоевание поддержки населения Среднего Востока. Идея борьбы за умы и сердца арабов и мусульман поселилась в кабинетах правительства сразу же после атак 11 сентября 2001 г., когда Усама бен Ладен в видеообращении обнародовал свою радикальную идеологию, заявив при этом, что в своей борьбе руководствуется исключительно идеями ислама. Вслед за направленными против Соединенных Штатов и «неверных» в целом декларациями «Аль-Каиды» канал Аl Jazeera выпустил в эфир дискуссии экспертов и отдельные комментарии, наполненные такой антиамериканской риторикой, какой западная публика еще никогда не слышала. Подстрекательства стали раздаваться еще чаще после вторжения в Ирак, а акты насилия, включая похищения людей, массовые убийства и нападения на гражданских лиц сигнализировали о растущей ненависти к Америке и ее западным партнерам.
Однако тема так называемой войны с террором была не способна повернуть умы и сердца арабов и мусульман от антиамериканизма к проамериканизму. Смысл ее, скорее, заключался в том, чтобы проинформировать Запад: джихадизм существует и должен рассматриваться как идеология, а не религия. Идеологическая война была обращена к активистам демократического движения в регионе, для поддержания их, чтобы они могли заниматься просвещением своих народов в плане ценностей плюрализма и прав человека.
Стратегия, которую я отстаивал, заключалась в поиске союзников и поддержке их стремления в проведении реформ, невзирая на их непосредственное отношение к США, в то время как стратегия администрации заключалась в поиске способов успокоить гнев и «убедить» население региона, что США не желают им зла. В первые годы после событий 11 сентября, особенно начиная с 2004 г., на брифингах в конгрессе и встречах с официальными лицами США я настойчиво повторял, что Вашингтон не должен занимать оборонительную позицию, к чему призывали многие советники. Мы должны вести наступление в борьбе за демократию, потому что угнетенные народы региона ведут за нее борьбу, сотни тысяч граждан уже убиты в Алжире, брошены в тюрьмы в Ливане и Сирии, подвергаются пыткам в Иране и стали жертвами кровавой бойни в Судане.
В беседах с представителями различных СМИ, в
На встречах в Совете национальной безопасности в период с 2005 по 2007 г. я поражался тому, что высший эшелон администрации не имел ясного представления о собственной стратегии. Среди участников этих встреч, в том числе и приглашенных экспертов, встречались советники, которые настаивали на том, что правительство США должно вступить в переговоры с исламистами и авторитарными режимами, чтобы постараться изменить их мировоззрение! Другие эксперты настаивали, что президент не должен заниматься продвижением демократии, а США вместо этого следует вести речь о гуманитарной помощи.
На одной из таких встреч один представитель ученого сообщества наивно резюмировал суть кризиса: «Все, что от нас требуется – направить помощь населению, как мы успешно это сделали после цунами. Это изменит образ Америки в глазах мусульманского мира». Я был поражен такой наивностью. Этот эксперт утверждал, что благодаря одной (или преимущественно одной) иностранной помощи Вашингтон способен выиграть идеологическую войну. Очевидно, он не изучал опыт гуманитарной операции США в Индонезии в 2005 г. и то, как пропагандистская машина джихадистов буквально в считанные дни сумела там все поставить с ног на голову. Пока американские вертолеты спасали оказавшихся в беде индонезийцев, салафитское духовенство утверждало, что «неверные своей помощью вызвали цунами и оказали давление на мусульман». Салафиты использовали СМИ и киберпространство, чтобы разнести свою мысль как можно шире.
На этой встрече в Белом доме я старался доказать, что важны не только действия. Важно и то, как вы преподносите свои идеи, как ваши союзники интерпретируют их. Любопытно, но большинство экспертов, советовавших администрации Буша не вступать в контакт с демократами региона, в 2009 г. быстро присоединились к администрации Обамы и стали советовать президенту установить контакт с исламистскими режимами. Инстинкт меня не подвел: на всех уровнях администрация Буша была переполнена «экспертами», которые фактически занимались подрывом политического курса президента.
В 2004 г. на встречу, организованную «Агентством международного развития» (USAID), были приглашены представители мусульманско-американских, арабо-американских, средневосточных американских неправительственных организаций и интеллектуалы. Целью встречи была выработка стратегии по улучшению имиджа США в арабском и мусульманском мире. Я с удивлением обнаружил среди ее участников людей, которые ранее появлялись на канале Аl Jazeera с проклятиями в адрес американской политики. Я не представляю, чем думал человек, ответственный за «стратегические взаимоотношения» в ведающем Средним Востоком подразделении программы «Инициатива ближневосточного партнерства». Чтобы успешно поддерживать демократическую кампанию, необходимо привлекать людей, которые в это верят и хотят, чтобы она успешно развивалась. Многие из гостей представляли демократические движения сопротивления на Среднем Востоке, но часть из них были либо агентами арабских режимов, либо апологетами нефтяных интересов. Стало ясно, что предстоит непростая борьба. Солдаты США и стран-союзников жертвовали жизнями на Среднем Востоке, население этих стран страдало и надеялось, что помощь уже близка, а американское чиновничество открыло свой «фронт», яростно сопротивляясь усилиям администрации по продвижению идей демократии. Я видел свидетельства такого сопротивления почти на каждой встрече, как в вашингтонских политических кругах, так и за их пределами.