Революция муравьев
Шрифт:
– Внимание, оса! – закричал комиссар. – Закрывайте руки и шеи.
Один из полицейских выхватил пистолет и прицелился. Но цель была слишком мала. Готовясь стрелять, полицейский неосторожным движением обнажил запястье, куда и был немедленно укушен.
Насекомое укусило еще одного полицейского и улетело подальше от молотящих по воздуху рук. Теперь все с тревогой затаились, стараясь не пропустить звука, похожего на жужжание осы.
Но насекомое, перехитрив их, неожиданно атаковало третьего полицейского. Оно заползло ему за правое ухо и вонзило жало в яремную
Максимильен снял башмак, размахнулся и, как и в первое свое посещение, хлопнул по насекомому. Атакующий герой шлепнулся на землю и остался неподвижен. Там, где бессилен револьвер, всегда побеждал башмак с толстой подметкой.
– Два – ноль.
Он осмотрел свою жертву. Это была не оса. Насекомое походило скорее на крылатого муравья. Он с удовольствием раздавил его подошвой ботинка.
Оставшиеся невредимыми полицейские стали помогать упавшим на землю. Их трясли за плечи, чтобы они не уснули. Максимильен решил поторопиться со взрывом, пока не появился еще один опасный крошечный защитник пирамиды.
– Все заряды готовы?
Пиротехник проверил контакты детонатора и стал ждать приказа комиссара.
– Готовы?
Обратный отсчет прервал звонок его мобильного телефона. Префект Дюпейрон просил его срочно приехать. В городе беспорядки.
– Манифестанты заняли главную артерию Фонтенбло. Они способны разнести все. Бросайте то, что вы делаете, немедленно возвращайтесь в город и разгоните мне этих сумасшедших.
103. СХВАТКА В ТРОСТНИКАХ
День борется с ночью. Жарко. Луна освещает землю. Приятно после дождя погреть тело на теплой палубе. Мирмекийский корабль-черепаха мчится к тростникам.
Карлики замечают их появление. Света и жара углей оказалось достаточно, чтобы они встревожились. Кончики розовых нежных листьев начинены готовыми к атаке артиллеристами. А из дальнего тростника взывает о помощи осажденный 24-й.
Внизу, возле тростника, свидетельствуя об ожесточенности предыдущих боев, плавает множество трупов. Они так разбухли от воды, что уже нельзя определить, к какому лагерю они принадлежали.
Рыжие муравьи с Корнигеры воображали, что можно жить, просто рассказывая истории. Они ошибались. Только рассказывать истории нельзя, в историях приходится и участвовать.
В кабине броненосца-черепахи 103-я и ее разведчики ломают себе головы. Огонь – не очень удобное оружие для дальнего боя. Нужно придумать способ доставить его до кувшинок, удерживаемых карликами.
У муравьев принято действовать методом проб и ошибок. Каждый выдвигает свой вариант. 6-й предлагает направить в сторону противника плавучие листья, нагруженные углями и подталкиваемые плавунцами. Но плавунцы слишком боятся огня и отказываются.
Принцесса 103-я пытается вспомнить конструкцию аппарата, позволявшего Пальцам метать огонь на очень большие расстояния. Пальцы называют его катапультой. Кончиком усика она рисует силуэт сооружения, но никто не понимает, как огонь полетит по воздуху, если его поместить в этакий механизм. Предложение отвергают.
5-й считает, что нужно поджечь концы длинных веток, обычно используемых как копья и дотянуться ими до кувшинок. Идея принимается.
Муравьи останавливают моторы-плавунцов и ищут как можно более длинные ветки. Одну такую находят в нависшей над водой зелени и затаскивают на броненосец-черепаху.
Сплошной кислотный огонь заливает черепаху, лишь только она подплывает. Экипаж пригибается, но так, чтобы не выпустить из мандибул длинную ветку. Принцесса 103-я отдает приказ опустить конец ветки в угли. Ветка загорается. Пылающую мачту быстро поднимают.
Плавунцы разгоняются так, что позади остаются барашки пены. Броненосец летит в атаку на всех парах, и верхушка огненной пики чертит в воздухе желто-красную линию, словно бесконечное сияющее знамя.
14-й усиком-перископом определяет точное местонахождение противника и указывает остальным, куда направлять тяжелую дымящуюся мачту.
Горящим концом копье утыкается в плоть лепестков кувшинки. У растения достаточно влаги, и оно загорается не сразу, но удар копья лишает равновесия артиллеристов, которые валятся в воду. Пока огонь оказался лишь доказательством крайней решимости рыжих воинов, идущих на все, вплоть до использования запрещенного оружия.
Осажденные, видя такой успех, приободряются. Они растрачивают прибереженные на последний выстрел запасы кислоты и наносят немалый ущерб рядам пигмеев.
А принцесса 103-я тем временем догадывается, как лучше действовать своим огнеметом, и поджигает кувшинки одну за другой. Поднимается густой дым. Устрашенные запахом обугливающихся кувшинок, атакующие спускаются на твердую землю и удирают. И слава Богу, потому что ветка уже вся пылает. Вот она, проблема огня. Он может произвести одинаковые опустошения как среди тех, кто его использует, так и среди тех, против кого его направляют.
Белоканцам не пришлось сойтись с врагом в рукопашной, показав друг другу свое мастерство фехтования мандибулами. 13-й, самый драчливый в отряде, разочарован, что не удалось сбить хотя бы пару-тройку панцирей с наглых карликов.
Принцесса 103-я знаком приказывает бросить пылающую ветку как можно дальше в реку.
Броненосец-черепаха подплывает к осажденным тростникам.
«Только бы 24-й выжил», – думает принцесса 103-я.
104. СХВАТКА В ЛИЦЕЕ
Из культурного центра вышло пятьсот человек, на площадь перед лицеем пришло уже восемьсот.
Манифестация ничем не походила на демонстрации забастовщиков. Это был настоящий карнавал, в прямом смысле слова.
В Средние века карнавал имел вполне определенный смысл. Это был сумасшедший день, освобождавший от всех условностей и правил. Можно было дергать за усы жандармов и сталкивать в ручей членов муниципального совета. Можно было звонить в двери и бросаться мукой в лица прохожим. Символ всех авторитетов – гигантская соломенная марионетка, добряк Карнавал – сжигался.