Революция розг
Шрифт:
Митрич погонял не зажженную сигарету из угла в угол и вдруг быстрым движением взял, почти схватил валявшуюся в том же ящике старую зажигалку.
– Все равно газ давно кончился, – непонятно кому объяснил Митрич, поглаживая пальцем кнопку, и вернулся к теме обсуждения. – Да сигнальчик, конечно, не повредит, однако вряд ли это что-то даст. По нынешним смутным временам в лучшем случае вызовут в полицейский участок для беседы. Он, гад, вон какие речи публично произносит и хоть бы замечание сделали!
И Митрич в сердцах нажал на кнопку. Маленький голубой огонек вспыхнул в нескольких сантиметрах от кончика
– Совсем с этим Липовским голову потерял! – обругал себя Митрич. – Может взорвать его к чертовой матери вместе с домом?
И тут вдруг вспомнилось, как в немыслимой давности прошлом, когда он был еще не полковником Исаевым, а простым пионером Колькой случилось ему воевать с дворовыми хулиганами. Жил он тогда в небольшом подмосковном городке Реутове.
Небольшая, но крепко сбитая шайка буквально терроризировала весь двор, и он сам не раз был бит ею, особенно когда пытался проводить воспитательные беседы. И тогда Колька решил нанести врагам неожиданный и сокрушительный удар, а именно взорвать беседку, где хулиганы каждый вечер собирались, причем взорвать вместе с ними. Это было жестокое, но справедливое решение!
Как и положено пионеру, Колька не боялся трудностей и нисколько не смущался полной своей безграмотности во взрывном деле. Он знал, что есть проблема, которую надо решить, остальное значения не имело. Колька пошел в библиотеку и тщательно проштудировал книгу про революционеров-народовольцев, ухитрившихся взорвать самого царя. Потом посетил несколько занятий кружка «Юный химик» в районном Доме пионеров, где сильно озадачил руководителя не по-детски серьезным отношением к делу и странным вопросами.
– Хорошо тогда международного терроризма не было, – подумал Митрич, высовываясь из потока воспоминаний, чтобы глотнуть воздуха реальности, – а то загремел бы пионер Колька за такой интерес куда следует…
Итогом многотрудной деятельности стала изготовленная из подручных средств бомба, которую Колька метнул в беседку, где хулиганы распивали спиртные напитки, готовясь к очередной порции вечерних пакостей. Однако вместо взрыва получилось громкое шипение и беседка вместе с супостатами скрылась в клубах едкого черного дыма. А сам бомбист был сперва крепко бит выскочившими из беседки закопченными хулиганами, после чего – о ирония судьбы! – сдан ими прибывшему на шум участковому Грубошлепову.
– Да… Грубошлепов меня тогда к работе в «органах» и привлек… – Митрич тяжело вздохнул. – Взорвать скорей всего не получится… Почему же все-таки молчит руководство? Может с Президентом консультируются?
От этой неожиданной мысли Митричу стало немного легче, и он решил выждать еще пару дней…
Однако время шло, Липовский становился всё говорливей, а центр наоборот продолжал героически молчать. И тогда Митрич решил последовать советам старого учебного фильма «Майор Булкин в тылу врага», который смотрел на заре своей службы. Он хорошо помнил те черно-белые кадры похожие своей однозначностью на немое кино. Враги здесь были врагами на все сто процентов: мерзкие физиономии с бегающими глазками, звериный оскал, неприятные манеры. Зато отважно противостоящий этим нелюдям майор Булкин, несмотря на фамилию, являл собой подлинного былинного богатыря – и лицом, и статью, и мыслями.
В отличие от своих оппонентов он не пил стаканами виски, не курил вонючих сигар, не ощупывал похотливым взглядом всех попадающихся женщин и вообще больше напоминал собственную бронзовую статую – из тех, что обязательно поставят всем героям кровавого прошлого в светлом и счастливом будущем. Фильм производил сильное впечатление, тем более что вместо таперского бряканья за кадром звучал строгий голос диктора, который объяснял, что именно происходит на экране и как все это следует понимать.
Среди множества ценной информации в фильме упоминался простой и эффективный способ нейтрализации противника подручными средствами. Им-то Митрич и воспользовался: выследил Липовского, когда тот поздно вечером возвращался домой, догнал в одном из многочисленных закоулков старого города и хорошенько стукнул по голове куском водопроводной трубы, завернутым в старую газету чехословацких коммунистов «Руде право»…
Липа покачнулся, в его глазах отразилось безграничное удивление и радость – ведь совсем недавно он только мечтал о нападении, и вот оно свершилось! Значит он, Липовский снова интересен, снова популярен, снова в игре!
– Я живу! Наконец-то я снова живу! – прошептал немеющими губами Липа и красиво, как в кино, упал на холодную булыжную мостовую…
Глава 10
Ошибки молодости
Вернувшись к нормальной жизни после долгого туманного забвения, Гоголь-Моголь почувствовал себя абсолютно счастливым. Ему нравился новый хозяин – симпатичный забавный Борисыч, ему нравилось новое имя Гоги, ему вообще здесь все нравилось. Современный мир давал его изощренной фантазии куда больше способов развлечься, чем все прочие прожитые времена вместе взятые.
Вот и в тот вечер Гоги со вкусом оттягивался в весьма пикантном ночном клубе. Под левой рукой у него была блондинка, под правой – брюнетка, внизу, бережно поддерживая его драгоценное тело, почтительно поскрипывал роскошный диван, а впереди, на столе гордо стояло ведерко черной икры с черпаком и трехлитровая бутыль виски «Блек Лейбл» на лафете. Вокруг стола теснилась безденежная публика с пустыми стаканами всегда готовая посмеяться любой шутке и поддержать любой тост.
– Друзья мои! Давайте выпьем за…
Тут Гоги осекся, изменился в лице, оттолкнул правой рукой брюнетку, левой рукой блондинку, странно быстро для своей комплекции вскочил и – вы не поверите! – выбежал из помещения. Разумеется, никто даже не предполагал, что причиной тому было покушение на Липу. Стоило тому упасть на холодные камни мостовой, как Гоги получил сигнал тревоги:
– Хозяин в опасности!
Вечерние улицы были как всегда пустынны, что позволило Гоги развить невиданную прыть, – он мчался сквозь тьму подобно взбесившемуся носорогу сшибая фонари, дорожные знаки и зазевавшихся прохожих. Он очень спешил, ведь вместе с хозяином должен был исчезнуть и он сам! Исчезнуть до появления хозяина следующего…