Революция розг
Шрифт:
– Что это было? – в ужасе прошептал пан Йосеф, когда нечто огромное и стремительное пронеслось мимо него, обдав жаром. – Я едва успел увернуться!
– Не знаю… – пан Зденек осторожно выглянул из-за полуоткрытой двери пивной, где они только что так чудесно выпили по кружке пива. – Если только агенты КГБ…
– Агенты КГБ? – пан Йосеф задрожал еще сильнее и даже немного побледнел. – Но что они здесь делают?
– Помните того странного господина… – пан Зденек перешел на шепот, – который обещал революцию.
– Неужели
– Вне всякого сомнения! – пан Зденек многозначительно поднял палец. – Я еще тогда вам говорил, что КГБ такие высказывания без внимания не оставит!
– Но мне казалось, что спецслужбы стараются не привлекать к себе внимания, – неуверенно заметил пан Йосеф, – а эти…
– А эти воспользовались новейшим скоростным танком!
– Танком? Какой кошмар… Мы ведь могли попасть под гусеницы!
И оба так разволновались, что пришлось спуститься обратно в симпатичный подвальный зал, выпить еще по кружке пива и крепко задуматься о своем будущем, а именно – где можно скрыться от длинной костлявой руки КГБ, которая подбирается все ближе и ближе…
Найти Липу в темном закоулке для Гоги особого труда не представляло, гораздо трудней оказалось затормозить, – Гоги так разогнался, что проскочил два лишних квартала! Липа подавал явные признаки жизни и Гоги не стал вызывать «Скорую», а просто отнес хозяина домой, благо нападение случилось не слишком далеко.
Так что очнувшись, Липа был приятно удивлен озабоченной физиономией Гоги который совершал над ним непонятные движения руками. Однако с каждой минутой боль отступала, и сознание прояснялось. И с каждой минутой настроение становилось все лучше и лучше, – пришел конец этому затхлому мертвому болоту, возвращается прежняя жизнь!
– Мы, Гоги, великое дело начинаем! Это я тебе говорю! – первые слова хозяина ввергли Гоги в тихое уныние.
«Все, – с грустью подумал он, – веселый праздник подошел к концу. Что-то теперь будет… А все ведь было так хорошо…»
– Помяни мое слово, – Липа попытался встать, но Гоги мягко удержал его в постели, – наши имена еще впишут в скрижали истории золотыми буквами!
«Твое может быть, а мне по статусу не положено…» – Гоги прекрасно знал, что любые упоминание о нем со временем исчезают из всех документов, но не это его печалило. Обладая среди прочего даром провидения, он осознал, что завтра действительно придется начинать великое дело, о котором они пока только говорили.
Увы, отчаянная попытка Митрича нейтрализовать Липовского произвела совершенно обратный эффект…
Следующее утро заговорщики встретили в кабинете на третьем этаже: Липа с завязанной головой похожий на раненого комиссара энергично ходил из угла в угол, а мрачный и не опохмелившийся Гоги маялся на жестком антикварном стуле.
– Нам надо срочно возвращаться в Россию! – Липа остановился у окна и осторожно выглянул из-за шторы.
– Может быть сперва разузнать все подробно, почву разведать? – осторожно поинтересовался Гоги, надеясь потянуть время.
– Нет, нет и еще раз нет! Мы должны быть стремительными как летящая пуля! – Липа обвел слишком тесное для полета его фантазии помещение. – Именно сейчас, сегодня, мы обязаны предпринять самые решительные действия. Вчера было рано, но завтра будет поздно!
– А что такого случилось?
– Как что? А покушение! Я в этой дыре ни один год просидел, так ко мне без разрешения даже комар не залетел, а тут… Или ты думаешь, что в центре Праги каждый вечер кого-нибудь бьют по голове?
– Да я что, – Гоги совсем растерялся, – я ничего такого, я вообще не думал…
– Оно и видно! Еще скажи хулиганы…
– Хулиганы…
– Что хулиганы?
– Ну ты же велел сказать: «хулиганы», вот я и сказал…
Липа понял – с таким помощником далеко не уедешь! Они спустились на кухню, однако там выяснилось, что за последние дни все запасы алкоголя в любой форме, включая кефир, были уничтожены.
– Мне бы хотя бы пива… – скромно потупив глазки и стараясь казаться как можно незаметней, бормотал Гоги. – Но можно и чего покрепче…
– Так нет ничего, выпили все… – Липа безнадежно хлопнул дверью холодильника. – Ни пива, ни покрепче. Можешь воды холодной попить. Из-под крана…
– А если в магазин сходить? – мягко намекнул Гоги, – Там-то, наверное, еще осталось…
– Даже не думай! Вдруг на улице засада?!
Гоги тяжело вздохнул, потом ещё раз и с обиженным видом стал пить воду прямо из-под крана, сложив ладонь лодочкой. Временами он бросал на хозяина жалостные взгляды, но Липа был непреклонен:
– Завтра же берём билеты на самолёт и летим!
– Как скажешь, Борисыч, – согласился немного оживившийся Гоги. – Завтра значит завтра. Никаких проблем!
– Проблема как раз таки есть… – Липа сделал паузу, ему определенно не хотелось затрагивать скользкую тему. – Про меня в России много чего говорили в свое время… Грязью всяческой поливали. И потом я не просто уехал, а убежал, скрылся. То есть, как бы признал свою вину. Короче говоря, репутация у меня сильно подмоченная… Опять же… Так сказать… В общем, многое из сказанного имело под собой основания!
– Это, Борисыч, понятно! И вполне естественно для человека при власти, – Гоги многозначительно усмехнулся. – Я, было дело, содействовал одной царственной особе, так она присказку любила интересную. Как что наперекосяк шло она сразу: «Это, мол, ошибки молодости!» И все дела…
– Ошибки молодости? Ошибки молодости…
Липе вдруг показалось, что это именно те слова, которые он искал все последние годы, особенно, когда вспоминал свою бурную карьеру. Они объясняли и прощали все. Они придавали даже самым неприятным воспоминаниям ностальгический оттенок. Они сглаживали острые углы и скрадывали темные пятна.
– А ведь ты прав, Гоги! Прав!
– Ну вот и отлично! Но все-таки если тебя это волнует, я попробую что-нибудь придумать…
Липа помялся немного и кивнул: