Рэя
Шрифт:
Но как только поняли, что остальные не смогут с ней сравниться, – согласились, что они простые шлюхи, кто кроме, как попрыгать верхом, и заглотнуть поглубже, больше ничего и не умели. Все, без исключения – ей не конкуренты, и её актёрского мастерства им не достичь; никто не в силах был создать свой индивидуальный образ и так умело сыграть на камеру, взаимодействовать с актёрами, или же угадывать желания каждого, а на эпатаже, дополнительно, иметь профит. Потому и стали «топить».
В конце концов, она терпеть не могла застой, а ценила развитие. Не могла похвастаться перед каждым, каких успехов добилась, но решила, что пора уходить из того дерьмового «дома пошлостей», пахнущий немытыми задницами, которое ей до сих пор служило неплохой опорой и единственным местом, где может себя проявить. Если уж и решила добиться своего и дать будущее Элис, то нужно вложить свой доход в собственное дело. Может, Джек был прав…, может, он подсознательно на неё повлиял, говоря, что хочет платить деньги только ей, но не делиться с клубом.
Может, это вполне себе разумное решение – арендовать комнату, подключить «живую» трансляцию и за маленькую плату исполнять желания любого, кто получит подписку. И там – она королева своих возможностей. Любое желание исполнимо, любой запрос не настолько отвратительный, что приходится переступать через себя, поворачиваясь попой к партнёру, а сама вправе выбирать игрушки по душе: из какого они материала, насколько жёсткие ошейники – настолько дороги желания, за которые цену сама могла выставлять. И её ручки вполне себе готовы пролезть в маленькую дырочку. Даже целиком, и даже кулачок. И никакой боли ей от этого не будет.
Решение было принято – после Рождества уходить и без оглядки. И даже дочка ей намекала не раз: «Мама, тебе нужно повзрослеть и определиться, наконец, кто тебе дороже». Не знала, что именно имела в виду, но поняла так, что нужно перестать торговать своей попой для каждого встречного, а подняться на более высокий уровень сервиса; либо обзавестись партнёром. Или же перейти на бесконтактный сервис, в онлайн.
«А, может, попробовать себя в полнометражных фильмах»?
Но это, скорее безосновательные мечты, фантазии, да и слава ей ни к чему. Нужны лишь те чёртовы «лимиты», которые Джек ей охотно подсовывал в каждые дыры: и в трусы, и под чулки, за пояс, и даже внутрь. Те деньги, которыми он не хвастал, скорее – ненавидел, и желал избавиться побыстрей. Те средства, которые он знал, как умножить на десять, на сто…, на число, с тремя нулями, и главное: как потратить, чтобы принесли добро. Не осыпать, с ног до головы кого попало, а только её.
Могут, они в принципе, нести добро? Могут, знать бы только, как ими управлять, на что тратить, где хранить и как распределять. А она этого делать не умела.
…Сегодня, за неделю до Рождества, впервые за месяц, она встретила Элис вовремя, и не пришлось бежать, вдоль по тротуару, догоняя её. Дочурка была в настроении – её работы приняли, с восхищением, и победили в Районном конкурсе молодых талантов-художников. Это важно, она это знала. Даже простое участие в таких мероприятиях – событие, дающее надежду на то, что твои работы не останутся без внимания. А там много представителей графических дизайнеров от корпораций 3D игр, разработчиков ПО разного направления и жанров: от начинающих до гигантов, таких, как «NanoTeck», либо «MediaDyson». Но Элис не какой-то простой участник, она победитель, получившая грант, в размере пяти тысяч. Хоть средства не выдаются на руки, а послужат хорошим подспорьем в обучении, освободив маму от финансовой нагрузки на пару месяцев.
Элис шла и рассуждала себе вслух, что маме необходима новая куртка; что чёрная шапка слишком мрачная, а штаны – мальчиковые, слишком потёртые и узкие. Что кольцо на нижней губе не нравится мисс Милли, но Заведующий без ума… В свитшотах ходить уже не модно, а в капюшоне, ещё с осени, запрятались остатки жёлтых листьев. Резинка на кофте растянута, а надпись «B» на шапке, посреди лба – старомодная, и команда давно распалась.
Но мама молча вела её за руку, смотрела себе под ноги, и увязла в мыслях. Какое одеяние лучше прикупить, к рождественской ночи: костюм зелёного Эльфа, помощника Санты, из качественного винила изумрудного цвета, где в комплекте есть шапочка, с длинным хвостиком и белым бубенчиком на конце; перчатки по локоть; обтягивающий боди с поясом для чулок, но с вырезом для груди или же что-то другое? Чулки можно подобрать угольно-черные, тугие, едва ли прозрачные, что неплохо было бы для сосудов ног, либо же латексные. А перчатки не вступают в реакцию со смазками, и расход намного будет меньше, чем на голую руку наносить, да и погружать во влажные места намного приятнее.
Только ненавидела оставлять открытую грудь. Каждый, кто видел, считал своей обязанностью подёргать за соски, – потрепать, придавить, покрутить, помять, прикусить… А, они у неё очень чувствительны.
Или заказать тот, что из белого латекса, по скидке в 30%, который поможет принять образ беспомощного кролика или зайки? Такой себе комбидресс, с вырезом для спины, полностью скрывающий грудь до шеи, и даже рукава имеет длинные. С коротенькими шортиками и пушистым хвостиком, но вырезом для «киски» и анального секса так, что и снимать будет без надобности. Но вырез…, спина для клиентов – как открытая грудь.
Вообще, мужики, увидев открытое тело, обычно делали две вещи: либо же нежно целовали, покусывая и облизывая; или же хватались сразу за плётку, чтобы разогреть докрасна, удовлетворив своё Эго. А уж после доставали свой рабочий орган. Первые – редкость, но реальный случай; со вторыми она терпела как могла, и, как только припечёт, тянулась быстро к причиндалам. Не имела привычки симулировать боль, а наоборот – терпела, стиснув зубы, или, прикусив искусственный член, скулила себе на четвереньках.
Это была плохая черта. И проблема была ещё в том, что каждый, кто применял к ней силу, в жизни – слабаки, и требовали, чтобы перед ними пресмыкалась, как щенок перед ногами. Но своё повиновение никому не показывала: хоть до смерти забей, но на животе ползать не могла. Возможно, в этом и был весь азарт – в жёстких играх была сильна и непреклонна.
Оценив мрачные перспективы в образе зайки, не понравился ей и этот вариант. Знала бы, что придёт кто-то вменяемый, кто не старше сорока: от кого старьём не воняет; у кого вместо пуза – плоский живот, и нет мерзкого следа от ремня… Даже тот, кто попросит раздвинуть ноги, – медленно, но осторожно, два-три часа бы провела. А ещё лучше – если бы молчал, целоваться в губы не лез, обнять за шею не просил, по «киске» ладонью не бил, соски не кусал и за короткие черные волосы не таскал…
Одни «если» и никакой надежды хоть на одного вменяемого. Хотя, нормальные по таким местам не шляются.
Тогда, остался старый вариант – облачиться в ярко-красный латексный костюмчик Санты: трусы шортиками, короткие перчатки, приятную шапочку и начесать чуб торчком, как у мальчика. Ярко-красная помада, с маленьким колечком на нижней губе, сбоку, и никакого макияжа. Вообще. Черные брови, природные волосы – идеальный контраст на красном фоне, такое себе исчадие ада, с колючим ошейником и толстым поводком. И со старым трюком, под конец – дать возможность вставить в нос маленькое колечко, заострённое на конце, – проколоть септум, где, на самом деле, дырочка ещё не затянулась. Что может гарантировать ей безболезненный акт.