Рэя
Шрифт:
Ей нужен менеджер, кто с деньгами и рынком на «ты». Нужен тот, кто сможет бизнесом управлять. Ей нужен Джек.
Полдня прошло в делах, голова была окутана размышлениями, а сердце, предчувствуя неопределённость, взволновано давало о себе знать. Пробегала по Району в поисках подходящих апартаментов для нового дела, но в ответ – одни сообщения: «мы перезвоним»; «уже занято»; «плата повышена вдвое» или «предоплата за три месяца вперёд». Но и такое писали: «мы знаем, что вы нуждаетесь в риелторе…»; «воспользуйтесь услугами нашей фирмы». Как правило, она всегда их посылала на три большие буквы, очень громко и очень далеко. Но сейчас, стоило ей поинтересоваться комнатой, как через 15 минут посыпались сообщения, и мобильный гаджет мягко жужжал, – вибрировал в кармане штанов, от чего её «киска» сразу взмокла, приняв за гаджет для секса.
Не сказать, что было неловко, но слабый холодок внизу живота действовал магически. Всё, что себе могла позволить – опереться спиной о вертикальный поручень, закрыть глаза, прикусить нижнюю губу и тихо получать удовольствие. Но лезть руками в трусы нельзя, тогда себя не сможет сдержать – всё потечёт и перепачкает новые светло-коричневые штаны. Да и люди что подумают?
Почувствовалось ей, что будет тяжко начинать самой. Пока что, нет даже подходящего места, а нужно, как минимум, пару гаджетов, с качественной вебкой, чтобы не было квадратиками на экране лицо. Открыть счёт в банке, завести налоговый номер, поменять свой кэш на цифровые деньги, открыть аккаунт на портале онлайн чата, откуда пойдёт трансляция, внести первую сотню, за участие… – это всё реально, и можно за пару часов управиться с одним гаджетом в руках.
Но, нет чёртового места! Нет того Клуба, который всем этим обеспечивал, от этого освобождал, и она себя чувствовала, морально, старухой, которые умеют обращаться только с кэшем. Нужно время, как следует всё продумать, просчитать, собрать варианты и выбрать тот, который по душе и подумать уже о деле. Первого – навалом, со вторым вечно не ладилось, на третье никогда не хотела тратить много сил и выбирала всегда всё наугад.
Так и тут – решила пережить Рождество, провести с дочкой праздники, и с нового года, новой даты начать новую жизнь. Держала в голове лишь основные требования: место должно быть поблизости; пешком не более 15 минут; хорошая связь; комната под замок и тёплая… Возможно у какой-нибудь подруги, или надёжного брокера, знакомой бабули, что в ладах с головой и не будет нос совать, подсматривать, что она там делает, и какие игрушки в попу суёт…
Впрочем, всё казалось вполне осуществимо и, самое интересное – она знала несколько таких, кто до сих пор хранит её секрет, проживая неподалёку. Место спокойное – спальный «квадрат».
Попробовать объяснить, пожаловаться, как ей там плохо, как дерут арендодатели, или разжалобить тем, что нужно кормить Элис? Так низко она никогда не опускалась. Максимум, что могла – рассказать правду, что дела не важные, что гадости всякие вытворяет за деньги, и дальше собирается этим промышлять, но уже от себя, потому что не хочет делиться с Клубом. Потому что дочка у неё – умница, знает, чем занимается и помогает, морально. Готова даже за пару месяцев заплатить вперёд, за душ и за энергию, и содержать в комнате порядок, не водить никого.
В принципе, это всё, что могла предложить. Могла бы ей «спинку потереть», но бабка – не извращенец, жила одна и умер уже тот, кого могла бы руками удовлетворить.
«Стоит попробовать… Почему бы и нет»?
III
Она шла с пакетом в руке, в уме пытаясь подсчитать не обманул ли её робот-кассир? Хоть он и выглядит на вид, как банкомат, суть одна – приём и выдача денег. Но, всё же, за месяц, что стоит, никак не может свыкнуться с мыслями, что может облапошить и сдачу выдать неполную, или в чеке дописать на сотню того, чего не покупала.
«…Это же не человек! Разве что программа, под которой работает, может быть настроена людьми на обман», думала по пути, но тут логически себя успокаивала, что владелец магазина не имеет доступа к системе управления. Но домой особо не бежала, в школу идти ещё было рано, а то, что купила – можно съесть по пути вместе, наслаждаясь тёплым ветром и мягкой влагой, раздавливая по дороге комочки талого снега.
Куртка была наполовину расстёгнута, на правом плече повис, коряво, капюшон светло-серого цвета; шапочка темно-синяя, с отворотом, спущена на затылок, с надписью «MANNKURT», из-под которой торчали коротенькие и лёгкие клочки темных волос.
Она, неспроста, нанесла на шапку этот принт. Элис говорила, что голова её живёт в прошлом, потому и носит шапки с надписями несуществующих команд или музыкальных групп. Но для неё это было важно. Пусть голова ещё витает в облаке воспоминаний пятнадцатилетней молодости, но это то, что на неё так повлияло и до сих пор носит веру в некие идеалы, которые вносили известные люди. Группа «MANNKURT», в какой-то степени, перевернула её жизнь и то, где она сейчас оказалась – уже как следствие поступков наивной девчонки.
Eveline T., на которую была так похожа, солистка хоррор-металл группы, была неподдельным мазохистом. Она знала, что такое «боль» и что такое «наслаждение». Она это чувствовала и переводила всё на язык музыки, чтобы каждый смог узнать, как боль может вызвать любовь к неким тактильным ощущениям, когда твою кожу пронзает холодный острый предмет; сострадание к человеку, который приковал к креслу, приготовившись увидеть страх в глазах… а, вместо этого – удовлетворение. Они-то знали (Манкурты), что путь освобождения раба пролегает через жизнь своего хозяина и, чтобы родиться заново, человеком, нужно убить его, переступить через тело и пойти по пустыне новой жизни. Но каждый раб не только ненавидит своего хозяина, – он боится свободы, не знает, как жить и страх будущего, узнать, что жизнь бесполезна, подстёгивает к вере в то, что только хозяин знает, как тебе угодить. От опасного и порочного, но свободного мира защитить. И за это ему он должен служить.
Но она слишком увлеклась их творчеством. Попутала реальность с хорошо оформленной художественной идеей, что реализована в буклетах, в сценах пыток и казни над телом… Всего лишь фантазии. Но за кулисами, когда увидела, что они обычные люди, как актёры, а весь антураж – муляжи на студии, разочаровалась в смысле таких идей. Но сама подсела на это. Она не успела опомниться, как художественность жанра и весь философский посыл стёрлись под давлением желания получить быстрое удовлетворение, провести обычное животное совокупление.
Как актёра зрелищных сцен, опытные люди быстро взяли в оборот. Но там был не художественный фильм, не «Galaxy of Torture», где перед камерами нужно играть удовлетворение и изображать податливость, симулировать боль или безразличие, – вдруг, засверкали тонкие иглы, показались ладони в медицинских перчатках, лица в масках, и она поняла, что почувствует настоящую боль.
Тогда, в 17 лет она убежала, долго пыталась карабкаться, чтобы влезть на вершину славы, доказывая, что секс и порно – это разные вещи, и первое требует любви, настоящих чувств, а второе – океан разврата, как плод больной фантазии. Но её образ, такой себе развратной девицы, кто исполнит любые желания, был принят за реальное лицо, а зачатки актёрского мастерства не нашли своего применения в настоящем искусстве.