Рэя
Шрифт:
Она привстала на коленях и прислонила его голову к своей груди.
– Снимай, – прошептала сладко.
– Что?
– Сними мне трусы.
– Ага… – понял, – промычал в ответ.
Руками принялся искать край тех латексных шортиков. В то же время, звенели шарики-бубенчики, как окантовка костюма эльфа. И больше получалось ягодицы лапать, не зная с чего начать. Но Рэя быстро прогнала прочь его неопытные руки – прикусив, по привычке, губу, будто следом последует боль, надорвала один передний край, потом – чуть дальше, и разорвала полностью шорты, вместе с колготками.
Он хмыкнул удивлённо и поцеловал в живот.
– Почему я этого не помню? – пробормотал.
– Потому что ты был пьян… Я этим пользовалась и просто спала.
– Да? А почему?
Этот вопрос её, немного, с толку сбил. Присела, и посмотрела куда-то в сторону.
– Давай не будем лучше, – едва ли договорив, решила снова целовать короткими частями.
– Давай. А почему?
– Потому… – промычала, не отрывая губ. – Замученная была, спать хотела.
– Эй! – оторвал от себя. Сначала ухмыльнулся, потом серьёзно сказал: – Прикуй меня к кровати, я не хочу от тебя уходить.
Рэя улыбнулась в ответ, но покачала головой. И далее последовал ещё один поцелуй.
– …Подари мне последнюю ночь. Я сегодня хочу умереть… – снова своё повторил.
– Шутишь? Заходи ко мне почаще, и каждая ночь будет казаться последней, – закончила фразу коротким поцелуем.
– Я не шучу! Ты – единственная, кого я хотел бы видеть, в последний раз.
На этот раз она сама от него отлипла. Ухмылка медленно сошла, незаметно исчезла страсть, похотливость, и она обхватила себя руками, спрятав грудь. Но он быстро сообразил, что шуточек его не понимает. Несвязанные фразы со странными намёками попросил забыть, и, в подтверждение решительности, прислонил к своему тёплому телу, а рукой полез между ног. Она сразу распознала знакомый ей язык тела и жестов. Мышцы напряглись, руками обняла его толстую шею, и глаза закрыла, прикусив, все ту же, нижнюю губу.
– Расслабься! – отреагировал, когда почувствовал, что она – как кролик, забившийся в угол. Увидел, как прикусила палец и задержала дыхание. Застонала, будто от боли.
– Знаешь, о чём сейчас мечтаю? Просто хочу выспаться. У тебя на груди, – прошептала, когда внезапный испуг отхлынул, – реакция тела на прикосновение прошла. Потому что часто «прикладывались» к тому месту, а она терпела, прикусив что-нибудь. – Но перед этим – буду тебя долго истязать. Пока хватит сил.
Она, и правда, настолько возбудилась, что готова потратить все свои силы на настоящий, нежный и чувственный секс, по которому соскучилась за столько лет. Хотя, могла бы, как и прежде, – просто проспать, и с ним была уверена, что никакой внезапной пакости и боли не стоит ожидать.
Рэя ожила, – повеселела: лицо, в бледно-оранжевом свете, посветлело, а губы, увлажнённые слюной, привлекательно заблестели. Она решила оставить все свои прелюдии, которыми владела, и приступить к самой основной и важной сцене, к которой её мало допускали.
То одеяние эльфа, что поблескивало тускло и звенело, нужно было снять. Сперва, попросила его помочь, чтобы также разорвал, как и шортики недавно. Нравилось ей это делать, когда нет доступа к телу, а снимать такие вещи быстро невозможно. Но вспомнила, что его руки всё так же неуклюжи; хоть и сильные, но слишком неопытны. Поэтому, лёгким движением стянув до пояса, сбросила с себя, как змея – кожу. И сеточка сползла на живот.
Осталась зелёная шапочка на голове, с шумным хвостиком, повисший на плече; торчащий вверх чубчик и ошейник, весь колючий, с цепочкой, за которую Джек подзывал к себе. Она медленно прошлась языком по его животу, и спустилась ниже, но он снова подозвал к себе, потянув, очень нежно, за цепочку. Но та в её руках превратилась, вновь, в опасный инструмент – оседлав его на животе, натянула цепочку и придавила шею, к подушке. Он снова узнал знакомый взгляд, снова дышать стало тяжело, но… улыбка выдала её, и цепочка была разорвана перед его глазами, демонстративно. Далее, натянув на спину лёгкое одеяло, позволила его рукам дотронуться к груди. И он только сейчас почувствовал маленькие шрамы вокруг сосков, которые до этого были не видны.
…Он, то и дело, пытался всё форсировать. Совал ей на сухо, так топорно и безалаберно, словно впервые, будто перед ним – кукла, манекен с пучком проводков внутри, вместо нервов, подключённые к искусственному органу.
В очередной раз сунул ей не туда. Она вскрикнула, неожиданно, но улыбнулась, сказав «Ай!».
– Прости. Забыл, как это делается.
– Убери свои руки, и доверься мне…
Не успев договорить, чуть привстала, и, облизнув ладонь потянулась поправить всё дело, и наладить механизм, когда смазки рядом нет. В ту же секунду, расплылась в его объятиях, – расслабилась, обмякла и только тогда, направив рукой, сумела «проглотить» влагалищем член.
Его рабочий орган чуть провалился и начал рефлекторно совершать знакомые ей, до боли, движения. Но снова вскрикнула и напряглась.
– Помедленней! – тихо сказала. – Не так резко. У меня с этим – не всё так просто.
– В смысле? – он до сих пор не мог понять, в чём дело.
– Слишком много болезненных ощущений. Уже не помню, когда по-простому так…, с человеком была.
– Но ты же…
– Я знаю, что шлюха… – перехватила мысль. – И, это странно, да? Никак не могу привыкнуть к тому, кто я.
Вместо очередного дурацкого вопроса, он просто взял и поцеловал.
– У меня там всё, что угодно было, кроме живого члена. Моя «киска» очень маленькая, неглубокая и не создана для рук и искусственных членов. Все ещё болит.
– Так не делай больше так!
– Заткнись и продолжай, давай, – шикнула на него.
У неё уже всё было готово. Сама же только то и знала, что нужно расслабиться и ловить кайф. Так, как это делают другие, настоящие профи, кто не обладает никаким актёрским мастерством и терпеть так, как она не могут. Для неё это единственный шанс успокоить себя, что не простая шлюха, и лучше лишний раз перетерпеть, чем просто унижаться.
…Она не знала, сколько времени в запасе, и вместо дневного света был один лишь тёплый и мягкий оранжевый свет. Раз уж спать не захотела, – решила отметить последнюю ночь вместе с тем, кто спас от очередных мучений. Но, такой она человек, что думала о своём ребёнке, который спит дома, без неё, и представляла сумму, которую заберёт через несколько часов. Работа – прежде всего и маленький очаг нужно как-то хранить. И наплевать уже, что скажут поутру ей вслед!
Теперь же, всё во власти её желаний. Свою последнюю ночь превратила в поле для игры, где она – королева, где есть только две фигуры, а пешки остались вне игры. Внутри всё ужасно болело; нога левая, что была повреждена в соседней комнате немела, а шапка, которую снимать, вопреки его уговорам, так и не захотела постоянно звенела. Ему она мешала, металлический бубенчик бил, не сильно, по лицу, но цепка пришлась по нраву и очень лихо возвращал её к себе, когда опускалась увлажнить губами член, пустить пару вязких струек слюны, простимулировать и подождать, пока станет более мягким, чтобы не было так болезненно, вновь продолжать.