Рэя
Шрифт:
Люди бродили кругом, и для неё – это главное. В некоторой степени, она их любила, иногда им завидовала. Но нельзя было ни к кому прикоснуться, открыть дверцу и заглянуть, что же там, внутри. С кем бы Рэя не заводила разговор – чаще всего, отзывались приветливо, но мозги каждого заняты другим. И попробуй достучись! Иногда, когда внутри совсем всё горело, когда тело требовало удовлетворения, а душа – любви, она применяла один из своих актёрских приёмов, – соблазняла взглядом, или сразу лезла рукой к тёплому месту… И следующие полчаса приносили ей удовольствие от случайного секса.
Сейчас же, она прошла мимо длинных галерей и торговых павильонов. Яркие вывески электронных таблоидов уже надоели мозолить глаза. Намного интересней – подвижные язычки ковровых покрытий. Если заплатить, можно просто себе стоять и чувствовать лицом свежую прохладу. И, при этом – ты плывёшь в пространстве, не сделав шага.
Выйдя наружу, в уши ударил звук шумной улицы. Люди шли в разные стороны, кому куда вздумается, – хаотический поток, как фауна в океане пространственной атмосферы, где каждый – носитель вымышленных миров, прячущиеся в черепной коробке, и мысли, к которым любому встречному доступа нет.
«Как хорошо, что мы не слышим друг друга», часто думала она. «Можно сойти с ума от того потока мыслей, что в каждого крутятся в голове. И, кому не глянь в лицо – нормальные люди, а полезешь глубже – каждый зависим от половой жизни, от тех навязчивых идей, что путают мысли. И я не исключение! Мы все хотим любви. Но, когда её много – мы хотим чего-то большего: больше чувств и ощущений. Мы просим извращения».
Позади, осталось гигантское кольцо, вросшее в землю. Спереди – улочка, спуск, наводнённая людьми, после которого, ещё пять минут ходом вдоль невысоких серых домов и, свернув направо можно наткнуться на гигантскую голову акулы. Или нос корабля.
Она смело шла вниз, ступая по той полосе, на которой невозможно поскользнуться и упасть. Прохлада щекотала лицо, а Рэя рассматривала лица мужчин и не могла забыть только одно, что так тревожит душу. Как не старалась его похоронить, как научилась делать за десять лет, Джек ей показался тем, кто прочитал её и понял всё то, что в душе творилось, верно. Она психанула, а он пришёл и не просил руки в одно место совать, а исполнить желание. И, похоже, что предсмертное.
«Как нелепо вышло и так типично для меня. Себя вела, как обычная дура из притона: его доила, над ним насмехалась и прогоняла. Я не знала, что у него было внутри. Я, будто заразилась пошлым духом Клуба, а теперь – мои мозги проветрило, и поразило то, что он мог с жизнью покончить в ту ночь. Он, может, был действительно болен, или псих, не хотел дальше жить. Мне на что-то намекал, всё время хотел объяснить, просто поговорить… Но теперь уже поздно».
Она погрузилась в мир иллюзий и тёплой атмосферы школы изобразительных искусств. Сразу почувствовала мягкий воздух, знакомый запах глины и красок, проступило приятное удивление на лице от мира бесконечной фантазии, на стенах, за стеклом. Ступив на шершавую полоску, та сразу подхватила и унесла на второй этаж, в просторный холл, где, вот-вот встретится Элис.
«Я только сейчас поняла: не было бы его – я бы из Клуба не ушла».
Рэя приветливо улыбнулась самому дорогому существу, пожала ей руку, по молодёжному, и обе направились к выходу, разговаривая между собой.
Прошла ещё одна неделя.
Они шли по улице. Мама думала о своём, голова задурманена идиотскими мыслями о том, что бы ей такого учудить, придумать, в прямом эфире сотворить, чтобы привлечь внимание других, и люди ей поверили, что не играет на камеру? Думала о том, что ей нужно поупражняться с большими «игрушками», и не стыдиться засовывать в попу. Поучиться у других, стать более брутальной, дерзкой и безжалостной к самой себе. Нанести на кожу тату, вставить в соски колечки, в перепонку носа и соединить цепочкой?
«Не для этого я уходила из Клуба, чтобы снова упасть на дно», твердила себе. «Ладно, моё отличие в том, что я умею играть. Но зрители чата терпеть не могут фальшь. Им не важен процесс, моя игра – им нужен результат. И, среди того числа отменных шалав, я же – как блоха и никому неинтересна. Пока не проявлю себя».
Элис шла впереди, оценивая прохожих незаметно для всех, захватывая случайные лица в кадр, объекты и тени, которые программа интерпретировала в виртуальных героев. Выделяла эмоции и сохраняла, как шаблоны, которые будут полезны при прорисовке нового вымышленного мира. А мама – сзади, в куртке нараспашку, в коричневых спортивных лосинах. И руки были в карманах.
Но его узнала издалека. Он шёл по тротуару, на их стороне: руки так же – в карманах, был в осенней куртке, и кепка, кривовато, одета на голове. Прохожих он не видел, в чужие лица не заглядывал и, делая беззвучные шаги, шёл на своей волне.
Рэя остановилась, ожидая, когда поравняются. Остолбенела и не знала, что делать: плакать или смеяться? Но он прошёл мимо, неохотно заглянув ей в лицо. Не увидев ничего знакомого, отвернулся и пошёл своей дорогой. Будто до этого не видел никогда! Она отчётливо запомнила тот мягкий аромат элитного спиртного, разбавленный терпким запахом сигарет. Это всё ей ударило в лицо, и она развернулась, в недоумении, окрикнув по имени.
Наконец, обратил на неё внимание: повернулся, не вынимая из карманов рук.
– Привет! – отозвался первым, без единой эмоции на лице.
Странно ей наблюдать такое поведение…, да и свои эмоции надо как-то сдержать. А, ведь уже похоронила и смирилась с тем, что его уже нет! Лицо его было ухоженное, как и всегда – щеки выбриты, но кепка натянута на лоб, и на виске – тёмная ссадина.
– Не ожидала увидеть снова, – постаралась сыграть, будто ей всё равно.
– Ты как?
– Как видишь – неплохо, отдыхаем, – пожала плечами. – А ты?
– Пока что живой, – помедлив, ответил.
Хотела бы сразу задать прямой вопрос о планах на вечер, или просто пригласить куда-нибудь, прогуляться, намекнув на то, что хотела бы поговорить. Хотела бы поблагодарить! Но, присутствие дочери вынуждало оставить эту идею, и постараться, как-то, намекнуть о желании продолжить разговор в другом месте, но наедине.
– Чем сейчас занят?
– Иду, – не задумываясь, ответил.
– Это ясно… А, куда? – спросила Рэя.
– Пока не знаю.