Рейд Командора

========== Часть первая. Рууби и Кир. ==========

У Рууби были все причины быть недовольной, и она этого не скрывала. В уютной спальне, освещённой только парой ароматических свечей Киру пришлось столкнуться с раздражённой суккубой.

– Где ты был и почему так долго?

– Руби, ты сегодня прекрасна. Даже когда ты злишься…

Попытки Кира умаслить жену провалились с треском ткани его одежды. В мгновение ока он не только остался без единой нитки на теле, но был брошен на ложе ловким движением, сделавшим честь любому мастеру боевых искусств. От хрупкой девушки едва ли можно было ожидать такого, даже если она демоница. Инкубу пришлось пережить не самый приятный момент в своей жизни, но их было немало, и он уже привык. Рууби уселась сверху, скидывая с себя платье, которое не столько скрывало её тело, сколько подчёркивало её достоинства. Порой казалось, что на низком и широком ложе в спальне эти двое проводят времени больше, чем где бы ещё ни было, но жена явно в этот момент была не согласна с подобной точкой зрения. Покрывая лицо мужа поцелуями, суккуб продолжала

– Бросить меня *чмок* на целый день *чмок*, целый день! *Чмок* На целых 9 часов! Сердца у тебя нет!

– Есть, любимая, есть. И оно по-прежнему наполнено любовью к тебе. Но я же старался обеспечить немного безопасного времени для нас, для тебя, для нашей любви.

Кир почувствовал тревогу Рууби и пытался её успокоить. Он сам сокрушался из-за проблем, которые заставили его действовать и отвлечься от семейных дел, но пока существуют те, кто ненавидит монстров, приходится постоянно быть начеку. Свою любовь Кир старался доказывать не только на ложе. Тело жены, её голос, запах её тела, её волос, ощущение её кожи под ладонями… всё это вызывало стойкую эрекцию и страстное желание. Даже переменчивость её характера была для инкуба весьма сексуальной чертой своей жены.

Рууби была уже возбуждённой и истекала соками. Понятное дело, что она долго ждала Кира и готовилась. Представляла, как это будет. Возможно, пыталась самостоятельно унять разгоревшийся внизу зуд. Так что соитие произошло быстро и беспощадно. Первый же оргазм накрыл суккубу уже через десяток движений, но останавливаться на достигнутом она не стала, дожидаясь, когда муж выплеснет первую порцию белого наслаждения. В позе наездницы Рууби провела недолго. Яростные движения бёдер продлились едва ли минуту. Немного посидев в таком положении уже просто покачиваясь, суккуб смаковала приятное чувство единения с мужем, после чего с неохотой освободила лингам (член) Кира, лишь затем, чтобы снова погрузить его в своё тело, только теперь с другой стороны. Вкус спермы мужа и собственных соков всегда был для неё изысканным коктейлем, который она не стеснялась употреблять прилюдно. Кир хотел поговорить о делах, которые ему казались важными, но портить жене настроение не хотелось, и инкуб решил сделать это попозже. По крайней мере, это не срочно. Хотя обсуждение текущего положения было не только нужным, но приятным для него делом, дела жены для него были всегда в приоритете, как и сам секс. Наслаждаясь умелым язычком своей жены, Кир и сам начал делать практически тоже самое. Суккуб, зная привычки своего мужа, расположилась так, что её рубиновые лепестки находились напротив его губ, так что дополнительного приглашения не требовалось. Огонь страсти вперемешку с демонической энергией перетекал из тела в тело. Духовная энергия инкуба, казалось, сама стремиться перетечь в тело суккуб. На этот раз единение двух тел длилось немного дольше. Затем Рууби легла на спину, привлекая к себе Кира. Причём, сделала она это с большой страстью и довольно резко. У инкуба даже закралось подозрение, а не подхватила ли его супруга демоническую лихорадку? Уж больно жадной она стала до постельных утех. Однако его способности позволили ему с уверенностью утверждать, что это не так. И хотя Рууби переболела практически всеми болезнями мамоно, за последние годы она стала только сильнее и теперь не давала болезням и тени шанса.

Оказавшись сверху, инкуб не сразу вошёл в жену, решив немного подразнить её. Ласки груди и живота были приятны не менее чем само проникновение, но при этом не утоляли голод суккубы. Её руки, спустя несколько мгновений, двумя змеями скользнули по его рукам и, обняв мужа за плечи, притянули его для долгого и страстного поцелуя. После чего они снова соединились снизу. Жаркие объятия, переплетение тел и душ, потоки семени и любовных соков, подтверждение клятв любви телами, единение, становившееся всё слаще и полнее раз от раза. Любовные игры инкуба и суккубы всегда были разнообразны, страстны и не приедались со временем. Смена поз и снова неистовые движения навстречу друг другу. Кир и Рууби искренне любили друг друга. Они снова радовались своему союзу с каждой волной наслаждения, пробегавшей через их тела и души. Смертным не понять, не испытать даже половины этих ощущений.

Только через два часа Кир смог поговорить о делах. Нет, супруги не разомкнули объятий и не вылезли из постели. Они даже не прекратили соитие. Просто теперь они сидели на ложе и движения их бёдер были более плавными и нежными. Это была такая игра. Их собственная игра. Небольшая передышка после утоления первого голода.

– Руби, я тут кое-что нашёл. Некоторые вещи, которые, как мне кажется связанны друг с другом. Есть взаимосвязь между убийством гончих на перевале Воронов, три месяца назад, и нынешним рейдом отряда СМ. Я почти уверен, что их командир и совершил эти убийства.

– Да какая разница? Если это и так, то что с того?

– Разница есть и она значительна. Кроме того, как я посмотрю, тебя не очень волнует тот факт, что свой путь он отмечает кровью мамоно?

– Сладкий, да как ты мог такое подумать? Я очень переживаю. У меня просто сердце маной обливается, когда я слышу, с какой жестокостью они расправились с песчаным червячком или разгромили мирно живущую колонию керпи. Но поверь, у нас есть проблемы и посерьёзнее. Например, наши частые разлуки. Если же говорить о наших врагах, то серые меченосцы гораздо опаснее этого отряда. Я уж не говорю об «Ангельском крыле» или рыцарях света. Да у нас весь юг и запад отмечают свои границы кровью мамоно.

Эти слова были совершенно справедливы. Три радикальные силы, приближённые к Ордену Верховной богини, раздирали Харайю на части. Именно назначение Рууби должно было исправить ситуацию. Мечтательная, легкомысленная и рассеянная суккуба оказалась на редкость хитрой и коварной. Она не стала сразу распространять силы мамоно, а начала вносить раскол в основных силах врага. Кир, который до встречи с Рууби был искусным дипломатом, активно способствовал претворению этого плана в жизнь.

В свою человеческую бытность Кир в одиночку умудрялся заключать выгодные для Ордена, договоры с мамоно. Конечно, этот путь был тернист, и сперва ему приходилось сплачивать силы вокруг Ордена. Но постепенно направления стали меняться. В первых переговорах с мамоно за спиной Кира стояла армия Ордена, потом отряд, потом пара телохранителей, затем одна охранница, игравшая роль его жены, и наконец, он один, без опаски вступал в самое логово врагов Ордена, ставил условия договоров и добивался их подписания. Но однажды нашла коса на камень. Дело в том, что чем больше Кир общался с мамоно и их союзниками, тем сильнее разубеждался в пути Ордена. Пытливый ум дипломата прояснял для Кира истинную картину мира. Ему приходилось выслушивать разные точки зрения на одни и те же явления и события. Да и собственные наблюдения помогали в этом. Рууби при первой встрече показалась Киру просто легкомысленной суккубой. Это было ещё до её перевода в Харайю. Она управляла небольшим поселением мамоно, которые строили город на мёртвых землях. Безжизненная каменистая пустошь быстро преобразилась, и Орден решил заявить права на эти земли. Кир уже умел защищаться от чар суккуб. С ними он встречался и ранее. Демоническая энергия, что проникала в него при нахождении в землях демонов или рядом с источником этой энергии, казалось, только закаляла его. И отрезать договором кусочек земли у такой простушки было простым делом, на первый взгляд. Однако что-то на этот раз пошло не так. То ли эта суккуб была назначена судьбой для него, то ли она проявила своё скрытое коварство, но переговоры закончились полным провалом. Кир покинул Рууби уже инкубом, ещё не осознавая этого, без подписанного договора и с чувством стыда. Стыдился он не того, что провёл двое суток на ложе с суккубой, а того, что не смог добиться поставленной задачи.

По возвращении в земли Ордена Кира внезапно охватил странный жар и слабость. Кровь билась в сосудах, шумела в ушах и терзала сердце. Лекари оказались бессильны. Промучившись двое суток, Кир бесследно исчез. Хотя оставалось загадкой, как тяжелобольной человек (Кир практически не поднимался с кровати) мог быстро и незаметно покинуть пределы Ордена. А ещё сутки спустя новоиспечённый инкуб и его жена, после жаркого соития, лежали в объятиях друг друга, и Рууби в первый раз укоряла своего мужа.

– Зачем ты так долго терпел, почему заставил меня ждать, куда вообще убежал? Сам страдал и меня изводил. Взрослый человек, а ведёшь себя как неразумное дитя. Зато теперь я никогда тебя не отпущу. По крайней мере, на столь долгий срок. Наша любовь соединила нас, и она же даст нам всё, что нужно для счастья.

С тех пор Кир стал употреблять своё дипломатическое искусство с другой целью. Теперь он работал на повелительницу демонов. Кир любил свою профессию и сам смотрел на свои дела так, что он не работает против Ордена, не работает на повелительницу демонов, он работает для того, чтобы видеть улыбку своей жены. В таком позитивном ключе работа приносила больше удовлетворения. Сначала Кир работал в монстродружественных странах. Когда из жизни ушли все, кто знал его в Ордене, он вернулся снова на границу с Орденом и за десять лет расторг на законных основаниях все договоры, которые сам же заставлял заключать монстродев. Рууби тоже добилась высоких постов. Суккуб удивляла своего мужа до сих пор. Вся мечтательность, рассеянность и легкомысленность не были напускными, они были искренними, но иногда жену будто подменяли. На несколько минут она могла собраться и выдать чёткую, проработанную идею. При чём достаточно действенную и порой весьма коварную. Но уже по истечении этого срока она теряла всякий интерес к теме.

Харайя была самой проблемной землёй. Большой полуостров, на котором находились джунгли, субтропические леса, горы и даже пустыня. Но знаменита она была так называемыми «разбитыми землями». Этот восточный край был печально известен тем, что там произошла эпическая битва ещё во времена предыдущего владыки демонов. С тех пор жить там было не просто. Мамоно и люди использовали этот край скорее как убежище, где можно было скрыться от преследования. Кто-то пытался там жить, но постоянно сталкивался с различными проблемами. За истекшие столетия многие опасные места перестали быть таковыми. Лава уже не сочилась из всех пор, грязевые реки иссякли, а парящие в воздухе скалы осели, наконец, на землю. И всё равно, жить там было не просто. Так что туда скорее ссылали. Но для Рууби это был шанс, хотя и весьма зыбкий, подняться по карьерной лестнице и получить необходимый опыт. Она мечтала о том, как сможет почивать на лаврах, и наконец, осуществит свою мечту: три месяца не выходить из спальни и не отпускать от себя мужа. Она могла и раньше сделать нечто похожее. Никто не осудил её, если бы она, после ряда успешных заданий и фактического замужества, удалилась куда-нибудь и выполнила задуманное, но у Рууби была мечта остаться в истории как суккуб, превзошедшая лилим. Поэтому она вызвалась сама, едва прознав, что королева собирается присоединить Харайю к своим владениям. И вот уже 50 долгих лет длилась эта тяжёлая миссия. Ей удалось организовать рассеянных мамоно, пробудить в пустыне фараона и даже выделить на северо-востоке часть земель для переселенцев с Зипангу. Эти земли так и назывались «маленький Зипангу». Два королевства немёртвых больше походили на графства, нежели на королевства, но это не смущало Рууби. Тем не менее, территория мало изменилась, как и расклад сил. Играя на несогласиях и сомнениях в сообществах людей, внося раскол при помощи своих слуг в существующие фракции монстроненавистников, суккубе удалось только одно – остановить противомонстровые силы на прежних рубежах. Но окончательного перелома пока добиться не удавалось.