Рейдер
Шрифт:
— Лучшего места не найдете! — заверил он громким голосом, чтобы перекричать перестук молотков рабочих, соединяющих заклепками листы стальной обшивки корпуса строящегося, небольшого, речного парохода, и сразу поправился: — Разве что в Англии.
— Надеюсь, вы сделаете не хуже, — польстил я.
Цены здесь ниже английских процентов на двадцать, потому что в королевстве приходится платить рабочим, познавшим силу профсоюзов, намного больше, да и расположена верфь ближе, что даст мне возможность не торчать здесь все время, чтобы контролировать ход работ, а делать это наездами.
— Могу предложить вам несколько готовых проектов пароходов, зарекомендовавших себя у разных судовладельцев. Серьезных нареканий не было ни по одному, а мелкие мы устраняем при постройке новых судов, — предложил директор верфи «Госпорт».
— У меня свой проект, — отказался я. — Чертежи привез. Надо будет только согласовать некоторые детали.
Семидесятисемилетний Джеймс Балдвин снисходительно посмотрел на, как он считал, двадцатисемилетнего сопляка, но ничего не сказал. Я принес ему деньги и заимел право выпендриваться, потому что с заказами, как нетрудно заметить по пустующим стапелям, на верфи сейчас плоховато. Южанам много пароходов не надо, а северяне предпочитают строить у себя. Каково же было его удивление, когда увидел привезенные мною чертежи. Само собой, чертил профессионал, я только объяснил ему, что мне надо. А требовался мне пароход водоизмещением две тысячи двести пятьдесят тонн, имеющий два главных двигателя и два винта необычной для нынешнего времени формы и бункер для угля на переход от Уилмингтона до Ливерпуля плюс двадцатипроцентный аварийный запас. При этом соотношение длины корпуса к ширине должно было быть, как семь к одному, надстройка смещена к корме, а не в центре, как сейчас принято, и выше нынешних. На пароходе, в отличие от парусника, высота надстройки не сильно влияла на ход. Новой конструкции должны были быть брашпиль и шпиль на корме и якоря Холла (интересно, родился уже мистер Холл?!), которых будет всего два, и оба на баке. Третий носовой и два кормовых якоря, как это встречается сейчас, мне были ни к чему. Нового типа были и крышки трех трюмов, которые не снимались, а складывались гармошкой, и деление корпуса на пять водонепроницаемых отсеков, и двойное дно, которое иногда спасало при налете на рифы и повреждении внешней оболочки, а в нормальных условиях использовалось под балласт. На Ливерпуль груз будет очень легкий, так что балласт поможет во время шторма осесть пониже, чтобы легче переносить сильный ветер и высокие волны.
— От мачт под паруса вы отказываетесь полностью?! — не поверил директор верфи «Госпорт».
Пока что пароходы используют паруса при каждой возможности.
— Именно так, — подтвердил я. — В случае выхода из строя обоих двигателей можно будет поднять паруса на грузовых мачтах. Этого хватит во время шторма или для удержания парохода на нужном курсе, пока не закончится ремонт.
— Кто вам подсказал всё это? — поинтересовался Джеймс Балдвин напоследок.
— Никто, — ответил я.
Не рассказывать же ему, что видел всё это в будущем!
— В юности много путешествовал по Европе, бывал на разных верфях, смотрел, кто, что и как делает, учился, — сообщил я почти правду.
— Если бы вы не были судовладельцем, я бы предложил вам место инженера на своей верфи! — шутливо произнес он.
Нет уж, рожденный ломать не будет строить!
31
Пароход «Катрин» был спущен на воду двадцатого декабря тысяча восемьсот шестидесятого года. Как я узнал позже, именно в этот день штат Южная Каролина издал «Постановление о сецессии» — выходе из состава Соединенных Штатов Америки. Эту дату можно считать началом Гражданской войны, хотя боевые действия начались только в апреле следующего года. Бутылку шампанского разбила о корпус моя восьмилетняя дочь Бетти, которой помогала мама, опять беременная, потому что мормонское воспитание не позволяло Катрин остановиться на двух детях. Традиции разбивать шампанское при спуске судна вроде бы нет, по крайней мере, я не слышал. Может быть, именно в этот день и благодаря мне она и зародилась. «Катрин», отчаянно скрипя килем о стапель и медленно набирая скорость, благополучно соскользнула в воду, подняв фонтан брызг. Собравшиеся на территории верфи люди, почти все население Портсмута и немного приезжих, радостно завопили. Такое зрелище они видят редко.
Затем пароход поставили к причалу и продолжили работы, пообещав закончить через месяц. Просрочили всего на две недели. Я решил сам стать капитаном этого парохода. Вряд ли сейчас в мире найдется хоть один, знающий особенности управления двухвинтовым судном, о работе двигателей «враздрай», когда один винт крутит вперед, а второй назад, что при перекладке руля на борт позволяет разворачиваться почти на месте, и прочих мелочах. Да и на берегу мне стало скучно. Тем более, что в ближайшие месяцы жене будет не до меня. Я нанял трех вахтенных помощников, чтобы научить их управлять пароходом, а потом передать управление тому, который окажется самым сообразительным и умелым.
В начале февраля на пароходе «Катрин» был поднят флаг США и растоплены котлы. Я ходил по палубе, вдыхал запахи свежей краски и дыма от сгоревшего угля, который валил из двух труб и имел специфический, как бы наперченный, аромат, и радовался так, словно вот-вот отправлюсь на этом пароходе в свою эпоху. Ходовые испытания прошли успешно. На тихой воде в балласте «Катрин» разгонялась до четырнадцати узлов — фантастическая скорость для нынешних пароходов, а в океане на волне около двух метров делала двенадцать-тринадцать. Значит, в грузу на морской волне будет давать десять-двенадцать, что тоже пока что запредельно для пароходов. Клипер «Сюрприз» добирается из Уилмингтона до Ливерпуля, в зависимости от погоды, за десять-пятнадцать дней. Думаю и надеюсь, пароход «Катрин» уложится в такой же срок, перевозя при этом в два раза больше груза и имея меньший экипаж.
За сутки с небольшим, включая ожидание рассвета у устья реки Мыс Страха, мы добрались до Уилмингтона. Все население города собралось на пристани и набережной, чтобы посмотреть на новый и такой большой пароход. Здесь тоже со зрелищами напряженка.
Выше по течению заканчивал погрузку клипер «Сюрприз». Его капитан Стивен Нильсен обошел «дымящее корыто», как он называл пароходы, поморщился, но решил не портить отношения с судовладельцем.
— Ваши планы на счет клипера не изменились? — поинтересовался он.
— Нет, — ответил я.
Зная о скором начале Гражданской войны, я решил на всякий случай передать «Сюрприз» в аренду британской судоходной компании «Стоктон и сыновья». Под британским флагом клипер будет возить шерсть из Австралии. Я предоставил капитану Стивену Нильсену возможность по прибытии в Ливерпуль рассчитаться и подыскать другое судно, но он отказался, попросив лишь разрешение забрать с собой в Англию семью, которая сейчас проживала в Уилмингтоне. Я, конечно, разрешил. Сейчас моряки заключают договор на год и более. По окончанию его, если ранее не возникнет несовместимость по разным причинам, можешь списаться с судна, но вернуться будет трудно, особенно командирам, потому что место будет занято. Поэтому большая часть экипажа, если ее устраивают условия жизни и работы и оплата, трудится на одном судне годами. Клипер у меня сравнительно новый, поддерживается в хорошем состоянии, с материальным обеспечением, питанием и зарплатой, а я плачу немного выше рынка, проблем нет, так что мало кто уходит по собственному желанию.
Мои договорные обязательства перед уилмингтонскими бизнесменами будет выполнять «Катрин». Уилмингтонцы не верили, что пароход довезет их груз так же быстро, как клипер, но этот недостаток компенсировался большей грузоподъемностью. Все три трюма были набиты до отказа табаком и хлопком, после чего, под радостные крики и пожелания горожан отшвартовался от пристани, сравнительно легко развернулся носом вниз по течению и, быстро набирая скорость, понесся к океану. Клипер такие маневры проделывал намного дольше и не так красиво, особенно, если ветер был противный.
32
В тех учебниках, по которым я учился, писали, что Гражданская война в США случилась потому, что продвинутые, либеральные северяне решили освободить из рабства чернокожих. Тогда я еще не видел живых негров и уж тем более, как складываются у них отношения с белыми по ту сторону Атлантического или Тихого океанов, смотря в какую сторону смотреть из России. Посетив впервые эту цитадель демократии, свобод и прав человека, начал делать печальные выводы. Печальные для негров. Теперь, во второй половине девятнадцатого века, мне довелось увидеть эту войну с самого начала и убедиться, что те, кто ее затеял, о чьих-либо правах, кроме собственных, как обычно, не думали. Агрессивному североамериканскому капиталу стало тесно у себя, а в южные штаты, к источникам сырья и более легких доходов, его не пускали. Там почти всё уже было схвачено. Вот бандиты-капиталисты и захватили силой собственность бандитов-рабовладельцев. Столкнулись две системы ведения бизнеса — и выиграла более сильная и беспринципная на данном этапе. Уверен, что это не последняя их стычка, что со временем победа погостит и на другой стороне, но при этом белые и черные могут поменяться местами, потому что вторые более приспособлены бездельничать. После чего какие-нибудь продвинутые бандитолибералы, заинтересованные в завоевании рынков, освободят белых янки из рабства.